– Я рад, Хуррам, что ты сам заговорил со мной об этом. Это доказывает, что ты уже взрослый человек, которому нужна первая жена, – сказал правитель сыну. – Мы еще обсудим это, когда я все обдумаю; обещаю тебе, что это будет скоро.
– Я уже знаю, кого хочу взять в жены. – Хуррам говорил возбужденным голосом, его зеленые глаза были серьезными.
– И кто же это? – удивленно сморгнул Джахангир.
– Дочь командующего гарнизоном Агры.
– Дочь Асаф-хана? А где ты ее видел?
– На придворном благотворительном базаре. Ее зовут Арджуманд.
– А сколько ей лет? Асаф-хан сам еще слишком молод, чтобы иметь дочь на выданье.
– Наверное, она чуть моложе меня.
Джахангир нахмурился. Первая мысль, которая пришла ему в голову, была о том, что это просто юношеское увлечение, но во всем этом было нечто загадочное. Молодая женщина, на которую обратил внимание Хуррам, должна быть племянницей Мехруниссы и, таким образом, внучкой его казначея Гияз-бека. И тут он вспомнил нечто, что сказала ему его бабушка Хамида, когда Гияз-бек появился при дворе Акбара без копейки денег и в полном отчаянии. Что же это было? Что-то вроде: «В мире происходит масса вещей, которые кажутся нам случайными, и тем не менее я часто вижу связи, существующие между такими событиями, как будто божественный прядильщик сидит за ткацким станком… В один прекрасный день этот Гияз-бек станет очень важен для нашей династии». У Хамиды был дар предвидения. Только полный идиот пропустит ее слова мимо ушей.
– Хуррам, ты все еще слишком молод, но я вижу, что твое решение твердо. Если твое сердце остановилось на этой девушке, то я не буду возражать и сам надену обручальное кольцо на ее палец как символ союза двух наших семей, – пообещал падишах. – Я лишь прошу тебя немного подождать со свадьбой.
Джахангир увидел удивление на лице сына – было видно, что тот не ожидал, что все пройдет так гладко, – а потом оно сменилось улыбкой восторга, и Хуррам обнял его.
– Я подожду – и сделаю все, о чем ты попросишь…
– Я приглашу Асаф-хана. Есть вещи, которые мы с ним должны обсудить. А до этого времени веди себя сдержанно. Не говори об этом никому, даже своей матери.
Оставшись в одиночестве, Джахангир какое-то время сидел, опустив голову на руки. Разговор с Хуррамом вызвал у него множество мыслей. В отличие от Хусрава, предательства которого он все еще не мог простить, Хуррам был верным сыном, которым мог бы гордиться любой отец. Джахангиру хотелось бы быть таким же уверенным в себе в возрасте Хуррама. А еще хотелось бы лучше знать этого своего сына, но пристрастие Акбара к своему внуку сделало это невозможным. Мальчик воспитывался в доме своего деда. И именно он – а не отец – был во главе процессии, когда Хуррам впервые пошел в школу. Но все это осталось в далеком прошлом, а в последнее время они с сыном все больше времени проводили вместе.