– Полагаю, тебя он первым выкинет на обочину. Понял!? Старый хрен! Мне доложили, чей он ставленник. Ты его вынянчил, выучил, но манипулировать им будешь не ты! А значит и не я! Так на хера мне эти причиндалы?!
– Ладно, усек! Уймись, порошу, родной! Больше ни слова, – не на шутку всполошился генерал. – Завтра встречаемся втроем. Приложим предмет к носу и поставим все точки.
– Приезжай, если хочешь, но один.
– Что так категорически?
– У меня чутье. Должен я приглядеться. Обождем открывать карты. Даже мент должен оставаться человеком, если желает получить доверие и честно заработать свой кусок. Давил наглецов и давить буду…
– Лады, Константинович. Разберемся. Жди в четырнадцать нуль, нуль.
– В два я поведу сына с подружками в Кремль на елку.
– Ах, да. А в пять?
– В семь.
– Передавай привет своему Александру Константиновичу. Не спит еще, сорванец? Боевой у тебя хлопец растет… Да, слушай, я, вроде, прошлый раз не понравился мальцу? Как считашь, какой бы мне сварганить подарочек, чтобы подобрел твой любимчик?
– Не строй из себя генерала… – Сказал и хохотнул Крестелевский в трубку. А про себя подумал: лучший подарок, – если ты нацепишь очки потемнее, чтобы не видно было ребенку твои бесстыжие глазки цвета бутылочного стекла.
Мысль была очень точная и Крестелевский развеселился. Ого! Под елкой завели магнитофон Грюндиг… Дамы приглашают кавалеров… Господи, какой колченогий Александр Константинович в танцах… Куда смотрит Ирина. Необходимо немедленно нанять для наследника учителя бальных танцев.
– Ирина Васильевна! – Позвольте пригласить вас на танго.
– С удовольствием разрешаю! – расцвела воспитательница, которую разрумяниться не заставили даже три рюмки Массандровского Кагора сверх двух бокалов коллекционного шампанского.
Крестелевский с удовольствием слышал свой басок, весело наполнивший гостиную. По глазам собравшихся он видел, что и домочадцам нравится его добродушный басок. Такой добродушный тембр у его голоса бывает не часто, только в лучшие минуты жизни. А это добрая примета! С каким настроением встретишь Новый год, таким он и будет.
Он рывком прижал Ирину Васильевну к своей груди. Воспитательница испуганно сжалась, но трепыхаться не стала. Крестелевский понял, что для увеличения грудей Ирина в лифчик подкладывает что-то упругое. Это рассмешило его. Он озорно сунул свой вздыбивший брюки член Ирине меж худых ног, а правой рукой стиснул ягодицу…
– Константин Валерианович, осторожно, дети!
Танцуя, Крестелевский стал теснить воспитательницу к кабинету. Наконец-то и ее проняло. Пылающая молодым румянцем, совсем неожиданным в ее сорокалетнем возрасте, Ирина Васильевна томно уронила головку на плечо кавалера…
– Ксюша,