– Неплохо, брат! – говорил я, дружески хлопая его по спине. Кид скромно улыбался, но, увидев, что скрюченная фигура угрожающе направляется к нам, поспешно чесал оттуда. Честное слово, я понятия не имею, когда и при каких обстоятельствах мы с ним познакомились. Кажется, он всегда был рядом. Я привык, что нас считали братьями, но всерьез я так никогда не думал. Не только потому, что родились мы примерно в один год и росли с завидной одинаковостью, но и потому, что, кроме роста и сложения, мы были кардинально разные. У меня внешность всегда была очень обычная, Кид же мало того, что жгучий брюнет, так еще и по тому, что на него всегда налетали девчонки, как акулы на кровь, могу судить, что и физиономия у него была очень смазливенькая. На что обращал внимание я, которому на его наружность всегда было глубоко по борту, были его пронзительные, от киля до клотика пронизывающие зеленые глаза.
Когда старому рыбаку было не до нас, мы выживали, как могли. Потаскивали еду с прилавков, отжимали ее у детей послабее, голодали, в конце концов. Хотя последнее нас настигало, видимо, редко, раз вымахать нам ничего не помешало. Мой меткий побратим еще носился с мыслью ускакать куда-нибудь и там настрелять кого-нибудь, но я дружески поднимал его на смех: в каком таком лесу, это на Маяке-то, он собирается охотиться? Да и с чем, с камнями, что ли? Он обижался, но недолго. Стрелять он действительно умел – научился у рыбака.
Тот тем временем начал перестраивать свое судно. Понятия не имею, где он взял деньги, а может, он просто привлек друзей к этому делу, но в итоге, через два года “Дочь Морей” стала промысловой двухмачтовой красавицей-шхуной. Так что когда мы подросли, и пришло время заняться чем-то серьезным, у нас и выбора-то особо не было. Хотя, даже если бы он был, я не стал бы на другой путь. Нас официально зачислили на “Дочь Морей”. После мы наконец вышли в Море по-настоящему, получая за это самое настоящее жалованье. Я смог проявить себя как хороший моряк, Кид – как отменный стрелок. Не то чтобы там мы пережили очень много приключений – бури были самыми памятными воспоминаниями о том периоде моей жизни. Но того, что было, как раз хватало восьмилетним мальчишкам. Я был действительно счастлив тогда. Просыпаешься с рындой, принимаешься за работу, болтаешься на снастях, с рындой ложишься. Все было очень спокойно, это была обычная монотонная моряцкая жизнь. Рейсы наши были коротки, и мы очень скоро возвращались в привычную беззаботную жизнь на Маяке, но уже с какими-никакими деньгами.
Год, когда нам исполнилось 10 лет, был самым лучшим в моей жизни, а сразу после него последовал самый худший. Лучшим – потому что тогда я встретил Шебу. Худшим – именно тогда моя жизнь покатилась под откос, как во время бортовой качки. Но обо всем по порядку.
В конце октября на Маяк иммигрировала одна семья – отец, мать и маленькая дочка. Раньше они жили на островах Уна-Муе. На данный момент я бывал там уже раз пять, но тогда для меня это было только странное название. Отец семьи взял жену с дочкой и отправился в поисках лучшей жизни, выбрав