Золотая Кастилия. Густав Эмар

и оставалась в галерее с решеткой, где была совершенно невидима. Напрасно молодой человек, прекрасно знавший испанские обычаи, отправлялся в церковь раньше всех и становился возле чаши со святой водой. Он предлагал святую воду очаровательным женщинам, из которых многие улыбались ему, кокетливо приоткрывая мантильи, но их улыбки и призывные взгляды ничего не значили для него; та, которую он ждал, не являлась, и он удалялся со смертельной тоской в сердце, в полном отчаянии и, как все влюбленные, обманувшиеся в ожиданиях, составлял в голове самые безумные и совершенно невыполнимые планы.

      Ломая себе голову над тем, что же ему делать, молодой человек наконец убедил себя, что донья Хуана не приехала в Маракайбо с доном Фернандо, что он отвез ее в Санто-Доминго; эта мысль настолько завладела им, что он решился, каковы бы ни были последствия, расспросить обо всем губернатора в тот же вечер на прогулке по Аламеде[6], где он думал его встретить.

      Было около четырех часов пополудни. На прогулку не имело смысла отправляться раньше семи часов вечера; следовательно, у Филиппа было три часа, чтобы подготовиться к разговору с доном Фернандо. Но чем ближе был этот час, тем труднее казалось ему привести в исполнение свой план. Действительно, каким способом мог он выведать у человека, с которым был знаком едва четыре дня, где находится девушка, о существовании которой ему ничего не должно бы быть известно? Как воспримет дон Фернандо странные вопросы Филиппа? Какое право имеет молодой человек задавать все эти вопросы? Дело было серьезным, настолько серьезным, что молодой человек с унынием опустился на стул, скрестил руки на груди и был вынужден признаться в своем полном бессилии. Пробило семь часов. Филипп вскочил, будто от электрического удара, схватил шляпу и лихорадочно надел ее на голову.

      – Я все-таки пойду, – прошептал он, – кто знает, что может случиться!

      В эту минуту в дверь комнаты, где находился молодой человек, дважды постучали.

      – Кто там? – вздрогнув, спросил он.

      – Я, – ответил хриплый голос Данника.

      – Иди к черту! – с досадой воскликнул молодой человек. – Я ждал вовсе не тебя.

      Разумеется, Филиппу было бы трудно ответить, кого именно он ждал; но Даннику не пришло в голову задать ему этот вопрос.

      – Так-то вы меня принимаете! – засмеялся он. – Благодарю, вы очень любезны.

      – Что тебе нужно от меня?

      – Ничего.

      – Зачем же ты меня беспокоишь?

      – Вас спрашивают.

      – Кто?

      – Право, не знаю, но сквозь мантилью, в которую эта особа закутана, мне показалось, что это старуха.

      – А ну ее к черту! – сказал Филипп.

      – Должно быть, сегодня вы расположены всех посылать к черту, – заметил Данник.

      – Ты мне надоел со своей старухой, я не хочу ее знать.

      – Как вам угодно, – заметил Данник, качая головой, – но, быть может, напрасно. За старухой в Испании всегда появляется