– Пожалуйста, присаживайтесь, – он внимательно посмотрел на мужчину. Вошедший был к тому же высок, почти два метра, в годах, с густыми бакенбардами, росшими, казалось, из самых ушей и приплюснутым, похожим на долото носом. Одет был в тщательно наутюженный строгий костюм с галстуком, в руках сжимал папку с документами.
– Меня зовут Вадим Петгкович. Вам, должно быть, уже обо мне говогкили… дело касается моей гкаботницы, у меня небольшой бизнес – всякие там, булочки, пгкяники и пкгочяя стгкепня, – сильно картавя сказал здоровяк.
«Весьма странный тип», – умозаключил Реутов, заострив внимание на бакенбардах собеседника.
– Ее зовут Надежда. О, вы бы знали, какой она печет хлеб! – он восхищенно покачал головой. – Не пгкосто хлеб, а такой, котогкого не найти в гогкоде. Понимаете, должна была кгаботать в ночную смену, но, пгкедставьте себе, не вышла. Это пегквый такой случай, знаете ли, никогда такого не было. Стгканно… не предупгкедила. Звоню – телефон не отвечает, стучу, чегкт возьми, домой – тишина. Оказалось, что она в полиции! Чегкти что твогкится?.. Задегжана по подозгкению в убийстве! Бгкед какой-то… комагка-то не обидит… не знаю, что и думать. Помогите, – он вопросительно уставился на адвоката.
– А у близких не пытались выяснить, что произошло? – Семен откинулся на спинку кресла.
– У бедняжки только дочь… – быстро и четко ответил здоровяк.
– Адвокатские услуги вы оплатите?
– Вы мне не довегкяете? – по его озадаченному виду можно было догадаться, что он искренне переживает за пропавшую работницу.
– Ничто так не скрепляет доверие как предоплата, – Реутов обнял собеседника обнадеживающим взглядом.
– А как ее фамилия?
– Лагкина, Лагкина, Надежда Петгковна, тысяча девятьсот восемьдесят втогого года гождения, – мямлил он, с трудом выговаривая буквы, – вот здесь документы; заявление о пгкиеме на гкаботу, тгкудовой договогк и что-то еще. Вот, возьмите, – он протянул документы.
Взяв папку, Семен записал в блокнот большее из того, что рассказал ему картавый бизнесмен, отметив фамилию – Ларина, позвонил в дежурную часть полиции, где узнал, что девица действительно была задержана сегодняшней ночью, но в связи с чем – неизвестно.
После нескольких тщетных попыток дозвониться в следственную часть – телефон отвечал короткими гудками, он взглянул на посетителя, задержавшего внимание на древке стоящего в углу триколора:
– Она, вероятнее всего, в изоляторе временного содержания, поэтому я поеду туда и как только разузнаю, что произошло, непременно сообщу вам, – надевая пиджак, Реутов написал на листочке номер своей банковской карты и цифры, которые причитались ему в качестве аванса за предстоящий труд.
– Вот, не забудьте про аванс, – он передал счет верзиле, – и папку заберите, она мне ни к чему.
Он взял протянутый листок и несколько минут ошалело смотрел на него, но справившись с эмоциями, сказал:
– Надеюсь