– Витя, ну, и нафига мы сюда приехали? Это точно не Вудсток! Они тут не курят, не пьют, не едят мясо, а долбят ночами в свои долбанные барабаны! Только одна ночь прошла, а я уже схожу с ума от этой гармонии с природой! Почему ты молчишь?! Я уверен, что ты сам втайне хочешь их убить, со всей своей идиотской серьезностью.
– Для этого, Серж, у нас будет еще одна ночь, – деловито ответил Витя.
– Ну, вот, к нам идет очередной их посланец! – продолжил злобно сокрушаться Серж. – Что им опять не нравится?
Это был высокий парень с топором в руках, пенькообразная щетина которого выдавала завсегдатая фестивалей на открытой природе.
– Хлопцы, заканчвайце палiць. Лепш дапамажыце з экранам. Трэба спiлiць пару дрэваў, лепш – высокiх i тонкiх.
Воткнув топор в землю, лесоруб молча удалился. Серж достал телефон и посмотрел на часы.
– Гляжу, без достижений цивилизации ты просто не можешь. Впрочем, я понимаю как тебе невыносимо собственное общество. Но там, – Витя указал в сторону палаточного городка, – там на каждого и венок найдется, и набедренная повязка. Возможно, ты даже пройдешь инициацию, и тебя допустят до потлача.
– Да, я просто время глянул. Или хочешь одолжить у них наручные солнечные часы? – Серж покрутил трубку в руках. – Уже почти полдень, а его все нет!
Мара и Федор неспешно спускались по плавкой дороге, то и дело увязая в песке.
– Ты была на фестивале в прошлом году?
–И в позапрошлом тоже. Там много друзей. Это даже не дружба… Мы как одна большая семья. Этого очень не хватает в… моей другой жизни. А у тебя там кто-то есть?
– Ну, во-первых, ты.
– А во-вторых?
– А во-вторых, мои друзья уже там. Правда, не смог до них дозвониться.
– Ничего удивительного, гостей просят отключить телефоны.
– Почему?
– Чтоб не мешать другим чувствовать природу.
– А разве хиппи против телефонов? – с иронией произнес Федор, тут же уловив на себе сердитый взгляд Мары.
– Мы просто стараемся быть ближе к нашей… изначальной сути. Эту естественность мы и хотим сохранить. Естественность и простоту.
– А что значит к изначальной сути? Разве она не у каждого своя?
– Ошибаешься. Она одна у всех.
– Тогда все люди были бы одинаковыми.
– А ты считаешь себя особенным? – Мара пристально посмотрела на него
– Не знаю, – осторожно произнес Федор, в желании дать беседе новый ориентир. – А Мара – это твое настоящее имя?
– Меня все так зовут.
– А оно что-то значит?
– Каждое имя что-то значит.
– Мне,