– Коля, зачем тебе это?
– Да просто интересно. Ты же знаешь, я такие байки люблю коллекционировать.
– Ладно, мне тут парить, сейчас даже бабочек просто так никто не собирает.
– Паше Пепелову помогаю с делом разбираться.
– Он тебя что, на полставки к себе взял? – ухмыльнулся старый друг Шершня, Саша Хомяченко.
Шершень ничего не ответил.
Официантка принесла две кружки пива. Поверхность граненой кружки сразу покрылась матовой пленкой конденсата.
– Ребята что-то говорили? – спросил после паузы Шершень.
– Человек умер, чего тут говорить? Выпили по сто грамм, помянули. Но это так, без протокола. Все-таки он бывший, да и ушел со скандалом.
Внезапно все освещение гаснет и улица погружается в темноту. Толпа, застигнутая врасплох, замолкает. В следующее мгновение в темноте летнего неба загораются контуры «замка Ричарда». Цветные светляки начинают свистопляску, подтягиваясь ближе к достопримечательности города. Стены окрашиваются в бледно-голубые цвета, и начинается музыка. Перепады тональности совпадают со сменой цветовой гаммы. Хаотичные образы мельтешат на объемном экране. Человек с куриной ножкой в кармане пиджака, кот со стаканом водки, строгие фигуры в военной форме, и сразу же за ними человек собачьими чертами лица. Толпа щелкает фотокамерами и телефонами, стараясь не упустить ни одного момента из этой феерии света, музыки и образов.
– Неплохо, да? – Хомяченко показал свободной рукой на замок Ричарда.
– Конечно, неплохо. – ухмыльнулся Шершень. – Здания уже полгода как нет, а все думают, что оно есть.
– Как это нет?! Ты чего, серьезно?
– Старый замок за ночь снесли и поставили здесь фанерный каркас и гологенератор.
– А что жители рядом?
– Какие жители? Здесь давно простые люди не живут. Художникам сунули на пиво и сигареты. Немного фанеры, оптика и голограммы. Дом-призрак.
– Нормально, секрет для маленькой такой компании.
– Для тех, кто в курсе, не секрет. Я думаю, через пару месяцев будет известно всему городу, но тогда народ уже привыкнет к шоу, и тогда застройщик сделает здесь то, что ему хочется.
– Любопытная пиар-компания…
Хомяченко улыбнулся и пригубил из кружки. В свои пятьдесят с лишком он выглядел лет на десять младше и совсем не оправдывал своего прозвища – Хомяк. Сухопарый блондин с добродушной улыбкой на лице.
– У него был собственный полиморф, – неожиданно произнес Хомяченко. – У Чешира.
– Да, это я знаю. Он его тоже выпустил в сеть.
– Я думаю, что это он приходил к нему в тот день.
– Их двое приходило.
– Вот именно! Двое, Коля, двое.
– Ну и что? Могло два модуля из одной семьи прийти.
– Все может быть, но есть