– Отвратительный банан.
– Извини. Я зашел в три магазина. Похоже, других тут нет.
В Бангкоке я потерял счет разным видам бананов, и все они были просто восхитительны.
– Гадость какая, – бормочу я, скривившись, чтобы все поняли, что я шучу. Я не шучу.
– Налить тебе сока? – спрашивает Салли.
Я киваю.
– Когда мы вручим Че подарки?
Я ощущаю небольшой прилив гордости, услышав, как Роза задает настолько нормальный вопрос.
– Ты же знаешь, он не может принимать никаких решений, пока не позавтракает или хотя бы не перекусит, – отвечает ей Дэвид.
– У меня день рождения. Меня нельзя подкалывать.
– Беру свои слова обратно. Так когда ты хочешь получить подарки?
Я смотрю на огромный грузовой ящик, на груду чемоданов.
– Вы что, сумеете их найти?
– И да, и нет.
– Я могу подождать, – говорю я, хотя мне хочется получить подарок прямо сейчас. Хоть какой‐то признак дня рождения в отсутствие нормально работающего телефона и сообщений от друзей.
– Можно мне в честь дня рождения получить доступ к интернету?
– Я не могу его наладить, пока здесь не начнется рабочий день, – говорит Дэвид. – Но это случится сегодня, иначе головы полетят с плеч.
– Я знаю, где мой подарок, – говорит Роза. – Можно я его вручу?
– Конечно, – говорю я.
Она бежит по лестнице в свою комнату и возвращается с подарком.
– Я его сама упаковала.
Нет, не сама. Слишком аккуратно для Розы.
– Какой большой, – говорю я. – Он был у тебя в чемодане?
– Да.
Я развязываю изящную черную ленточку и осторожно разворачиваю серебристую бумагу. Внутри, в простой деревянной коробке, лежит пластмассовая учебная модель человеческого мозга. Я вынимаю ее из коробки.
– Тут даже есть мозговой ствол.
– Его можно разобрать, – говорит Роза.
Я отделяю лобную долю, за ней теменную, затылочную, височную и краевую.
– М-м-м-мозг! – тяну я как первостатейный зомби.
Роза улыбается. Это не ее настоящая улыбка. Не важно, напоминаю я себе. Вполне уместная улыбка. И подарок тоже. Не просто уместный – идеальный. Салли и Дэвид, кажется, усвоили, что я хочу стать врачом, но Роза знает даже, каким именно: неврологом или психиатром.
– Можно мне что‐нибудь подержать?
Я протягиваю ей лобную долю.
– Роза, ты держишь в руках сознание, способность мыслить. Именно эта часть мозга делает нас людьми.
Она крутит в руках кусок пластмассового мозга. Интересно, кто чаще задается вопросом о том, что делает ее человеком, она или я. Она хоть раз задумывалась над тем, каких частей лобной доли у нее не хватает?
– Ничего себе, какие детали, – говорю я, разглядывая теменную долю. Я смотрю на латеральную борозду мозга. В ее глубине находится островковая доля, кора которой отвечает за эмпатию. Я трогаю ее пальцем. Обычная пластмасса.
– Мне