Поисковик выдает мне Соджорнер Трут и Иду Б. Уэллс. Оказывается, та Соджорнер была рабыней, боровшейся за отмену рабства и за права женщин. Уэллс была журналисткой и издателем, а еще выступала против линчевания и тоже боролась за права женщин. Я читаю про них, и у меня возникает желание рассказать Соджорнер, что мою сестру назвали в честь Розы Люксембург и Розы Паркс. Ей это понравится.
Я хочу как можно дольше наслаждаться мыслью, что снова говорил с Соджорнер и стоял к ней так близко, что даже чувствовал запах ее пота. Наверное, все дело в джетлаге, но эти мысли словно делают меня непобедимым. Я хочу остаться наедине с этим ощущением, не отвечать на вопросы родоков, не переживать за Розу. Она сейчас в математическом раю. Мне наконец‐то не нужно о ней переживать. Я заправляюсь бутербродами, надеваю наушники, сую телефон в карман и отключаюсь от мира. Я бегу по беговой дорожке так быстро, как только могу, в течение получаса, потом пересаживаюсь на гребной тренажер, после него берусь за штангу.
Поднимать штангу – одно из самых скучных занятий в мире. Одни и те же бесконечно повторяющиеся движения, единственная цель которых – увеличить мышцы. От штанги не станешь ловчее; в отличие от боевых искусств, тут и речи нет о художественности исполнения; это даже не кардиотренировка. И наконец, ты практически ничего не можешь сделать, чтобы улучшить свои результаты. Ты осваиваешь правильную технику, а потом тебе остается лишь становиться сильнее и поднимать все более и более тяжелые веса.
Я долго и старательно работаю со штангой и думаю о Соджорнер. Я поднимаю штангу, пока у меня не кончаются силы. Только в районе восьми, почти падая от усталости, я достаю из кармана телефон. И вижу миллион все более отчаянных сообщений от Салли и множество пропущенных звонков. Роза пропала.
Глава одиннадцатая
На душ нет времени. Я запихиваю бинты и перчатки в шкафчик, выбегаю из спортзала и машу заполонившим всю улицу желтым такси.
«Где Дэвид? Почему он разрешил мне остаться в спортзале?» – «Дэвид потерял телефон». Охренеть! Значит, то сообщение прислала Роза, не Дэвид. Сообщение от Дэвида, точнее от Розы, пришло в 17:15. Три часа назад. Ее что, нет уже три часа? «Есть идеи, где она может быть?» – пишет Салли. Будь мы в Сиднее, я знал бы с десяток мест, куда она могла пойти, позвонил бы куче народу. «Вы проверяли, она не у Макбранайтов?» – «Нет». Это единственное место, которое приходит мне в голову. Мы здесь больше никого не знаем.
Такси едва едет. Я бросаю остатки наличных – пять долларов – водителю и вываливаюсь на улицу. Остаток пути до дома я бегу, мысленно благодаря Нью-Йорк за четкую нумерацию домов и улиц: тут так легко ориентироваться. В холле нашего дома я первым делом спрашиваю консьержа, не видел ли он Розу.
– Я уже сказал твоим родителям. Я ее не видел. Извини, парень. Позвоню, если увижу.
Лифт стоит на нашем этаже. Я не могу ждать, взбегаю по лестнице. Дэвид распахивает дверь, едва я вставляю ключ в замок. Я чуть не падаю,