Дома свои, походившие на крепости, жители йеменских гор строили так, рассказывает Ботта, что «проникнуть в них можно было только через подвалы и подземные проходы». По своему внешнему виду жители гор, с его слов, разительно отличались от обитателей побережья. Население Горного Йемена было «белоликим», а женщины – «поразительно красивыми». И в этом легко можно было убедиться, так как лиц своих они не скрывали. Говорили горцы на чистом арабском языке. В Тихаме же, где коренное население, по наблюдениям Ботта, «перемешалось с африканцами», теми же абиссинцами и сомалийцами, язык их настолько наполнился заимствованиями, что его не понимали, порой, даже сами йеменцы (38).
Поль-Эмиль Ботта служил французским консулом в Александрии (1836) и в Мосуле (1842), занимал должность дипломатического представителя в Иерусалиме и в Триполи. Много путешествовал. Прославился исследованиями давно ушедших в легенды блистательных царств Месопотамии. Оставил заметный след в археологии: обнаружил развалины дворца ассирийского царя-воителя Саргона II (722–705 до н. э.).
Из донесений французских и английских дипломатов известно, что к началу XX столетия в Мохе, некогда крупном морском порте Красноморского побережья Аравии, который европейские купцы и мореплаватели, по словам Ботта, называли «воротами Аравии кофейной», насчитывалось уже «не более 20 выживших во времени каменных домов». Самый красивый из них принадлежал господину Бенцони, итальянскому консулу. Сохранились цитадель с десятью старыми пушками, да знаменитый маяк в море, «похожий по форме на минарет, с 280 ведущими наверх ступенями».
Что касается вывоза кофе, то объемы его резко сократились уже к концу XIX столетия. В 1884 г., к примеру, он составил всего лишь 80 тыс. фунтов стерлингов (39).
Увлекательные воспоминания о Марибе и Хадрамауте оставил французский офицер Луи дю Куре (1812–1867), состоявший на службе в армии египетского паши Мухаммада ‘Али (1769–1849). В 1844–1845 гг. он предпринял путешествие в Йемен и Оман. Какое-то время пробыл в г. Сана’а’. Оттуда, с караваном в «350 верблюдов и двумястами восьмьюдесятью мужчинами, включая 150 рабов», проследовал в Ма’риб, в земли Белой Саба’, как именовали в прошлом располагавшееся в тех землях блистательное царство Древнего Йемена народы «Острова арабов». После Ма’риба Луи дю Куре побывал в Хадрамауте и Сухаре. Приняв ислам и взяв имя ‘Абд ал-Хамид, посетил Мекку. В своих увлекательных записках «Счастливая Аравия» и «Паломничество в Мекку», которые, будто бы, редактировал Александр Дюма, он ярко описал традиции арабов Аравии, а в книге «Жизнь в пустыне» – быт и нравы бедуинов.
Шейх Ма’риба, сообщает Луи дю Куре, называл себя потомком рода Абу Талиба, дяди Пророка Мухаммада. Под властью его состояли «50 небольших деревень». Замок владыки Ма’риба представлял собой «большую, хорошо укрепленную башню». На первом ее этаже размещалась