Это были единственные сладостные минуты в её жизни. Мален казалось, что любимая мать где-то совсем рядом и вот-вот мелькнёт под водой её прелестное нежное лицо.
Но однажды, когда она купалась в озере, случилась беда.
Накупавшись вдоволь, девочка поплыла к берегу, где оставила на песке свою заштопанную одежду и грубые башмаки. Вдруг Мален с ужасом увидела, что возле кромки воды стоит Ухти, держа в руках её платье. Он кривлялся, пританцовывал, встряхивая платье, подбрасывая ногой разношенный башмак.
– Девчонка, плыви сюда! Хочу посмотреть, как ты будешь вылезать из воды. Правда ли, что у тебя прозрачные плечи? Один поцелуйчик, и ты получишь назад свои лохмотья!
Глухонемая девочка, конечно, не могла понять его слов, но она повернула и, торопясь изо всех сил, поплыла к другому берегу. Перебежав узкую полоску песка, вломилась в густые тенистые ивы.
«Лучше утоплюсь, чем подойду к нему!» – в отчаянии подумала Мален.
Вдруг быстрая треугольная тень плавно скользнула между луной и серебряной дорожкой на воде.
Большой орёл с широкими крыльями и белоснежной грудью камнем упал вниз. Растопыренные кривые когти выхватили из задрожавших рук Ухти старенькое платье. Острый клюв не промахнулся, и Ухти с визгом ухватился за голову.
Несколько взмахов крыльями, и могучий орёл почтительно опустил к ногам растерявшейся девочки её платье и пару дырявых башмаков.
Ухти в ужасе бросился бегом к дому.
– Матушка, спасите! Это орёл Стилф! – отчаянно вопил на бегу Ухти. – Он хотел убить меня!
– Проклятая птица! – Госпожа Морильда с нежностью прижала к себе сына.
Зарывшись лицом в пышное платье матери, Ухти почувствовал себя в безопасности.
«А у девчонки плечи совсем как серебро, – думал он. – И даже немного прозрачные. Ничего, я ещё их поглажу…»
Тем временем Мален, перебегая из тени в тень, добралась до сарая. Она крепко закрыла дверь и припёрла её изнутри кольями.
Потом, всё ещё тяжело дыша, свернулась комочком на старом плаще, на котором лежала её умирающая мать. И тотчас над ней склонилось еле различимое родное лицо.
Глава 4
Первый кубок с колдовским зельем и кому он достался
Дни складывались в недели, и луна всё больше раздавалась вширь, наливаясь густым сладким соком.
В этот вечер луна светила особенно ярко. Каждый листочек, лёжа на чёрном блюдечке тени, казался тонко вырезанным по краям.
Город спал глухим неподвижным сном. Ни в одном доме не горел огонёк. И только в угловом окне высокого дома с золочёными петушками на крыше мрачно вспыхивал зелёный огонь.
Хозяйка дома госпожа Морильда медной ложкой помешивала какое-то варево в старом котле, подвешенном на цепях над огнём.
Ухти валялся на диване и от скуки грыз ногти.
– Вот и наступило полнолуние, радость моя, – негромко