Повторяю – невозможно.
Потому что тогда пришлось бы миновать карьер. Или же обойти несколько километров с той стороны, где мы расположились на пикник, чтобы оказаться на той дороге, где были обнаружены кроссовки Алекса.
Говорю же – следствие велось слишком вяло.
Я расстелила плед на том самом месте, что и семь лет тому назад. Села. Открыла ноутбук, подключила Интернет с телефона и снова включила «неаполитанское» видео.
Алекс с рассеянным видом кормил кошек.
Что это? Почему? Как он там оказался?
Неужели Лада права, и он меня просто бросил? Но зачем? Со мной всегда можно договориться. Так говорил Алекс. И если бы у него были какие-нибудь проблемы и ему понадобилось бы уехать, ему стоило бы просто рассказать мне, и я без вопросов отпустила бы его.
Я доверяла ему полностью. Я растворилась в нем.
Пожалуй, он без труда мог бы убедить меня в чем угодно, настолько я была предана ему и открыта для всего нового. И знала, что он никогда не сможет причинить мне боль.
Однако же – причинил своей смертью. Или исчезновением?
Солнце припекало, плед нагрелся, а мне все равно было холодно.
Я сидела на опушке леса в теплом свитере и до боли в глазах смотрела в бледный, призрачно-негативный на солнце экран монитора, на котором мужчина, удивительным образом напоминающий моего мужа, кормил кошек…
Вернувшись домой вечером, уставшая, с опухшим от слез лицом, я сразу же заметила возле ворот автомобиль Гольдмана. Приехал. Вот чего ему здесь надо?
– У меня для тебя есть информация, – сказал мне Миша, едва я вышла из машины, чтобы открыть ворота.
Миша, высокий брюнет с красивым, но каким-то скучным лицом, с которого невозможно стереть выражение брезгливости.
Он был во всем белом, хотя и не медицинском.
Мне показалось, или от него действительно пахло больницей?
Скорее всего, от нас, от медиков, всегда пахнет больницей, лекарствами или чем-то горьким и сухим, и этот запах уже въелся в кожу.
– Какая еще информация, – отмахнулась я от него, и тотчас молнией сверкнула мысль: а что, если и его жена тоже обнаружила на ютубе рецепт того самого лимонного кекса и узнала в следующем видео «русской итальянки» Алекса!
Я медленно повернулась и посмотрела на Мишу.
Да уж, по степени эмоциональности он явно отставал от интригующе-завораживающего вида Лады, принесшей мне вчерашним утром в клюве благую весть.
– Ты о чем вообще?
– Я развелся, так что теперь мы сможем пожениться.
Я вернулась в машину, заехала во двор, сделала Мише знак, чтобы входил. Поднялась на крыльцо, открыла дверь.
– Тебе в свитере не жарко?
– Нет, мне холодно. Проходи, – я впустила его в дом. – Поговорим.
Нет, конечно, он не мог видеть