– Отвечай, Никеша.
– Это, как тетеньке угодно, потому я завсегда должен повиноваться, так как она мне вместо матери родной…
– Да это все очень прекрасно, что вы говорите, да есть ли на то ваше-то собственное желание?
– Ну говори, Никеша, по сердцу ли тебе невеста, желаешь ли ты ее?… Кланяйся да попроси.
– Не оставьте… Очень желаю… – проговорил жених, вставая и кланяясь.
– Очень вам благодарна за вашу честь… Теперь я слышала от вас ваше желание и, можно сказать, просьбу, и опять-таки я вам ничего не могу ответить.
– Что же, матка, Парасковья Федоровна, напрасно ты нас уж так ни во что полагаешь… Неужели уж этакой парень в самом деле последний, что не стоит он твоего ответа?…
– Погодите, Наталья Никитична, вы этими моими словами не обижайтесь. И не такие дела так не делаются: всякое дело требует рассуждения, а особливо этакое. Опять-таки рассудите сами, Наталья Никитична: приехали вы ко мне, что говорится, с оника… не знаю я ни вашего жительства, ни всего семейства вашего… конечно, я вижу Никанора Александровича и не могу ничего сказать против них, потому сейчас могу видеть, что человек скромный, степенный, почтительный, ну, еще неопытен, да это придет с летами, и коли будет жить промеж хорошими людьми… Да ведь нужно же мне посмотреть хоть, в каком доме будет жить моя дочь… и с кем…
– Да я вот что тебе скажу: она ни с кем не будет жить, окромя меня да мужа, потому как Никеша женится, так отец должен его отделить, потому я свою часть возьму, что мне следует из имения, выстроим мы дом и станем жить особливо, а хотите – пожалуй, и вы – милости просим к нам жить…
– Ну, Наталья Никитична, у меня на это есть пословица: на чужой каравай рта не разевай. Я из своего угла не уйду… уж свою печь сама дотоплю, в чужие руки не отдам.
– Это уж точно – что твое дело, только теперь-то дай нам свое согласие, чтобы нам в спокое ехать!.. Сделай парня-то счастливым. Не срами ты его, что сам ездил, да ни с чем приехал… Неужто уж мы такие и в самом деле нестоящие… Бог с тобой.
– Что же вы, Наталья Никитична, хотите, ровно как уж дочь-то мне нипочем: как приехали да слово сказали, так взяла да с руками и отдала… У меня тоже сродственники есть: надобно и с ними посоветоваться.
– Эка, да разве я уж так прошу, чтобы и к венцу их вести?… Ведь не к венцу еще… А я тебя только прошу: облагонадежь ты нас, чтобы уж мы были спокойны.
– Ай, да чтой-то уж вы меня хотите обвертеть, дайте хошь подумать-то. Ведь это не вокруг пальца повернуть: надо обо всем обсудить, подумать.
– Да вот что: ведь родные твои здесь. Ну сходи за ними, позови их сюда: пусть жениха посмотрят; потолкуем вместе; там и виден будет весь резон и тебе, без сумнения.
– Погодите