Они как раз прочитали одну из таких заметок за завтраком, и Пилар спросила с несчастным видом:
– Как ты думаешь, может, мне лучше переехать?
Он откинулся на спинку стула, держа в руке «Таймс» и умиленно глядя на нее. Брэд смотрел на нее так уже в течение тринадцати лет, и в свои сорок два она была так же мила, как в двадцать шесть, когда в первый раз вошла в зал суда в качестве его оппонента.
– Тебе не кажется, что это будет слишком?
– Да, но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. – Она выглядела совсем удрученной, наливая по второй чашке кофе.
– Неужели вы не видите более пристойного выхода из создавшейся ситуации, советник? Я, например, вижу.
– Какой? – Пилар напряглась. Она не могла понять, что он имеет в виду.
– Я очень рад, что вы не являетесь моим адвокатом, мисс Грэхем. Вам никогда не приходило в голову, что мы можем просто пожениться? Но, конечно, если это решение для вас неприемлемо, то мы можем оставить все как есть. В конце концов, судьи тоже люди, и они имеют право жить с кем хотят. И я не думаю, что газетчики смогут раздуть из этого факта скандал, который испортил бы мою карьеру.
– Я думаю, что это все равно может повредить тебе. – Его репутация была настолько безупречной, что было бы просто глупо испортить ее таким пустяком.
– Так как насчет женитьбы?
Пилар долго молча смотрела в окно на море:
– Я даже не знаю... Я никогда всерьез об этом не думала... во всяком случае, не в ближайшее время... А ты?
– Нет, потому что ты никогда не хотела этого, но это не значит, что этого не хотел я.
Он всегда хотел жениться на ней, но Пилар настаивала на том, что им следует оставаться свободными, чтобы чувствовать себя двумя самостоятельными личностями, идущими по жизни бок о бок, а не единым целым, когда двое, как она любила выражаться, «заглатывают» или «пожирают» друг друга. В начале их совместной жизни еще все можно было свалить на детей, но только не теперь. Нэнси вышла замуж год назад, между прочим, ей было уже двадцать шесть, да и Тэдди в свои двадцать три года – взрослый мужчина! – работал в Чикаго.
– Ну что страшного в том, что мы поженимся? – Он слегка улыбался, наблюдая, как нерешительность отражается на ее лице.
– Это в наши-то годы? – Она выглядела настолько изумленной, как будто он предложил что-нибудь совершенно немыслимое, например совершить прыжок с парашютом.
– А что, сейчас на это дело существуют возрастные ограничения? Я почему-то не в курсе. – Он явно ее поддразнивал, и Пилар улыбнулась.
– Хорошо, хорошо, – она тяжело вздохнула, – но... но я правда не знаю... просто я немного боюсь. Нам было так хорошо все эти годы, а теперь надо что-то менять... А вдруг эта перемена все испортит?
– Вот ты всегда так говоришь.