и их походки безупречны
в ночи все девушки стройны и безупречны
оазис красоты ночных пустынь
а кто-то возвращается домой
домой идут и днём и ночью
житейский опыт был не прав
над головой плывут вангоговские звёзды
сойти с ума сегодня или завтра – всё равно
над головой плывут вангоговские звёзды
(стена на кухне…)
***
стена на кухне
дырки от гвоздей
наверное здесь раньше жил художник
который прибивал к ней холст
писал не думая о том что там —
снаружи
пещерный человек с палитрою в руках
пещерные писал картины
и честен был с самим собой
и ничего из этого не вышло
и даже смерть не обессмертила его
и даже смерть была бессильна
(ещё стена – здесь карта мира…)
***
ещё стена – здесь карта мира
неторопливо буду изучать
все те места где нет меня
и никогда не будет
столицы города всего лишь звуки
дурацкий полосатый шар
дурацкий шар уложенный на плоскость
дурацкий шар распятый по стене
а лампа на столе – мой друг настольный
mon тихий
электрический ami
я омываю руки светом друга
и чище нет на свете рук
чем те что побывали в этом свете
медовый свет
mon электрический ami
Монмартр
Монмарт
март почти в разгаре
в разгаре ночь
и я пишу в разгаре сигарет
– —
брожу по небу и пинаю облака
брожу по небу и пинаю тучи
чтоб утром снова захотелось жить
чтоб утром здесь светило солнце
Dreaming is free
(во тьме утренних улиц…)
***
во тьме утренних улиц
первые прохожие прокладывали тоннели.
кто-то бежал, боясь в темноте
наткнуться на собаку.
тени готовились быть отброшенными.
солнце пило ночь напролёт
и не хотело выходить наружу.
пару раз его стошнило раскалённым газом.
у кого-то разболелась голова.
мир перевернули вверх тормашками,
и солнце выпало на небо.
какое уродливое – думали некоторые.
их били те, кто не был с ними согласен.
лучше такое, чем без него – думали третьи.
при свете все поняли,
что это зимний день.
а я решил построить город,
в котором жил бы совсем один.
(гетто лежит под открытым звёздным небом…)
***
гетто лежит под открытым звёздным небом.
из-под горизонта бьют гейзеры млечного пути.
атмосфера наполовину состоит из собачьего лая.
во взглядах здешних собак читается:
нет, это не мы – это эхо наших предков.
никто не помнит,