Обрывки из реальностей. ПоТегуРим. Инга Ильм

солнца, тотчас входит сладковатый запах старой бумаги и щекочет пылью в носу, точно как за кулисами. Я чуть морщусь. Светило смеется: «Браво! Милочка, вы сменили одну пыль на другую». Это правда. И мне это нравится! Я выношу из зачарованного места, из-под тусклого ряда гудящих ламп кипу листов разносортной бумаги. Долго вытираю на столе от пыли тяжёлые, добротные папки. Знающие люди запретили трогать их голыми руками. Не случайно старый, тёплый, на первый взгляд, картон на второй день казался мне колючим. Особая пыль. Особый мир. Вскоре я начну работать в перчатках, но мне всегда будет не хватать того странного жжения в подушечках пальцев, которое возникало от бесконечных прикосновений к старой бумаге.

      Как только ты развязывал старые тесёмки обложки, под ней оказывался первый, самый жёлтый лист документа. Эти папки были запакованы, словно подарки для Спящей красавицы, – их кутали в картон и прятали от света больше тридцати лет, а в некоторые не заглядывали и того дольше. Затаив дыхание, я спешила разглядеть первые строки: где окажусь на этот раз? Архив в своё время (приблизительно в конце восьмидесятых) переезжал. Документы оказались в беспорядке и всё ещё находились в стадии разбора. Оттого меня вечно катапультирует. Из какого-нибудь Темрюкского района Краснодарского края, где расположены неисследованные памятники античного времени, – в Минусинск декабристов, с планами города и отдельно взятыми паспортами по каждому важному для истории месту. Или вдруг, бывает, вынесет меня к бюсту доярки-ударницы (кстати, превосходному!) в крошечной деревне Черниговской области. Престарелая дама, что служила смотрительницей архива до самой смерти, в какой-то момент осталась единственным сотрудником, да на смехотворной зарплате, вот и махнула рукой на эту гору работы. К тому же, похоже, не очень-то ладила она с географией или была подслеповата. Всё это привело к тому, что она свалила по дороге к моей вожделенной Украине, ради которой я и оказалась в центре документации, Краснодарский и Красноярский край. Вперемешку. В некоторых местах мне по пояс было документов.

      Скучно, только если папка сразу начиналась с археологического памятника – тогда пиши пропало. Как минимум двести дел подряд будет одно и то же. Я к археологии с почтением, но гораздо интереснее читать судьбы домов, архитекторов, героев – кому посвящены памятники, чем в сотый раз шуршать по бумаге: Поселение 15. Поселение 31. Иногда: Укрепление. Того хуже, если папка начиналась с паспорта кургана. В радиусе километра может располагаться до сотни различных объектов. И снова под номерами: №1, №32, да что там – и №152 бывает! Тяжело. Очень монотонная работа, и к двухсотому кургану одной культуры, с одинаковыми описаниями, ни о чём другом думать не получается, бьётся только одно: когда же это кончится? И вот волнующий момент! Курганы сладко спят в своей новой, удобной обложке на подоконнике, а передо мной – новое дело. Дряхлая,