Погрезив наяву, мы отправились в наш любимый ресторан. Пришло время подкрепить свой уставший организм чем-нибудь острым. Местная кухня не всем подходит. Специи присутствуют просто в огромном количестве. На то есть причина. Жара. Продукты портятся просто с фантастической скоростью, а специи являются природным антибактериальным средством. Но дело не только в этом. Правильно подобранные специи в блюде, это очень вкусно. Потому мы никогда не просим официанта, чтобы нам готовили облегченный вариант. Только специи. И как можно больше. Как и положено здесь. Как для местных.
Кстати, Питер, официант, нас обслуживает уже семь лет. Небольшого роста, коренастый, с постоянной улыбкой. Завидев нас, кинулся здороваться, напрочь забыв о других клиентах и так и не успев принять у них заказ. Эмоции его переполняют. Как, впрочем, и всегда, когда он встречает своих постоянных клиентов. Но в дружбу наше с ним знакомство так и не переросло. Дистанция всегда соблюдалась с его стороны. Вот и на этот раз, всё, ритуал встречи закончен, быстро, уже взял себя в руки. Поклонился со сложенными у груди ладонями и поздоровался за руку с неизменным индийским приветствием – намасте!
– Ну, наконец-то вы приехали. Что-то поздновато в этом году. Вы же обычно раньше приезжаете. Проблемы?
– Нет, Питер, – отвечает Коська, – никаких проблем, кроме того, что мы очень голодны. И если ты сейчас чего-нибудь очень вкусного не принесешь, то мы прямо у тебя под столом окачуримся. А потом всем, что ты своих лучших клиентов голодом пытаешь растрепаем, для неизвестно каких целей. Давай нам меню и заодно рассказывай, чего нового в твоей трудовой и личной жизни за этот год случилось. Все живы и здоровы? Сам ничем не хворал? Коклюшем, к примеру. Нет?
Питер сделал серьезное лицо, напрягся и выдал:
– Как же вы всем растрепите, если окачуриться собрались в скором времени на моем рабочем месте? Мертвые молчат!
– Ты в этом уверен, Питер? – непонятно самому почему, вдруг влез и я.
Он опять напрягся, да так, что его левый глаз укатился к переносице, и в один миг он стал похож на черномазого пупса со сломанным лицом.
– Эээ… С тобой все хорошо? – спрашиваю. – Может, водички?
В общем, когда глаз его вернулся в прежнюю орбиту на лице, он рассказал нам, как на духу, все свои семейные тайны. Что брат его, сволочь недорезанная, спер из дома какие-то родовые ценности на большую прожиточную сумму, и свалил неведомо куда и зачем.