При входе в комнату мой взгляд упал на пол, где стояла кровать. Столбняк в очередной раз сковал мое сознание, но уже не так сильно и цепко, как в прошлый раз, видимо организм начал привыкать.
– Коська, – стараясь не орать, но все же довольно громко позвал я. – Коська, иди скорей сюда. Глянь, чего на полу под кроватью валяется.
– Ну чего? – подошел Коська. – Не отпустило, что ли, еще? Показывай.
– Вон, – тыча пальцем под кровать, ледяным шепотом пробурчал я.
– Чей-то? Перья, что ли, какие? Лезь, – говорит, – доставай.
– Сам лезь. Мне до жути ссыкотно. Если это перья, и они принадлежат тому, о ком я думаю, то я уматываю отседова к чертям собачьим. Вот прямо сейчас и уматываю.
Коська полез под кровать и вытащил оттуда пучок черных, отливающих синевой, перьев.
– Только не истери. Это еще ни о чем не говорит. Мало ли, откуда это взялось? Может, это ритуал какой, духов отгонять. Или еще кого. Мери-то видал? Определенно – ведьма. Как есть. У ней на лице это явственно читается, черным по черному – я ведьма, и все к черту пошли. Наверняка она для какой-нибудь полезности это сделала. Чтоб нам спокойней было.
– Ага, ты, Коська, чего, дурак совсем? Какой такой ритуал? Это ж я из хвоста той курицы ночью выдернул, когда меня столбняк отпустил. Пошли на чилаут. Там света больше. Хочу их рассмотреть.
Хоть и жутко мне было, но необходимость прояснить хоть что-то явно пересиливала всякие страхи.
Выйдя на дневной свет, чтобы как следует рассмотреть эти птичьи причиндалы, я сразу забыл про всякие утренние водные процедуры. По одной простой причине. Как только свет утреннего солнца попал на эти перья, они в одно мгновение рассыпались в прах, да так и остались кучкой в Коськиной руке.
– От это дааа, – протянул Коська, – круто. Ворона-вампир. Ну и чего будем делать?
– А я откуда знаю? – тихонько провыл я, хватаясь рукой за лоб, как будто у меня прям необычайно скакнула температура.
– Ну-ка иди сюда, – схватил меня Коська за руку и развернул ее ладонью к свету.
– Ты че, дурак? – взвизгнул я, вырывая руку, – а вдруг и она, того, хрясь, и в пепел.
– Да не ссы, ты. Вампир недоделанный. Ничего с твоей заготовкой не случится. Я хочу посмотреть. Мне показалось, что на твоей руке что-то есть.
– Что там может быть? Только кольцо.
Оказалось, что не только. Когда я поднес руку к свету, на кисти явственно обозначились очень тонкие, бледные, как от пореза лезвием бритвы, шрамы. Мы смотрели и молчали, не веря своим глазам. Эти шрамы были именно там, где и рвал меня ворон своим когтями ночью. Только они были еле заметные, как будто после порезов прошло уже несколько лет.
– Ты все еще думаешь, что мне приснился сон?
– Нет, – говорит Коська. – Ни хрена я уже так не думаю. Знаю, что, не было у тебя такого раньше. Теперь все более чем ясно стало.