– А это тебе что, не коррупция? Каждый день то тут, то там находят целые заводы, крутящие алкоголь! Их же кто-то крышует. А народ устал сутками слышать, как десятки людей становятся жертвами метилового спирта. Соображаешь? – возбужденно воскликнул Востриков.
– Я-то соображаю, но что мы сделаем? Здесь же нужна государственная монополия! Монополия! А у спиртовиков такие бабки! Нас просто размажут, если мы выступим с таким предложением. Никто не в силах решить эту проблему!
– А мы в силах. В этом и есть, как говорят в Одессе, две большие разницы, – сказал Востриков. – И мы не сумасшедшие переть по подпольным заводам, там и правда башку снесут. Мы пойдем по «точкам»! Главное – побольше шуму.
– Но на «точках» как раз «натур продукт», а не метиловый спирт, – попытался возразить Торопов, но Востриков только махнул рукой.
– Да какая разница! Все равно рассадник. Закроем пару точек – тогда мы на себя оттянем процентов десять голосов, а то и больше. Пригласим прессу. Что там единороссы, подумаешь? Они ветеранам жилье обещают, пенсии поднять. Но это уже привычно. А тут мы накануне годовщины Победы освободим улицу Победы. Там, кстати, этих алкогольных притонов не один и не два.
Торопов расстроился. Ему хотелось на самом деле решать вопросы, волнующие народ, а не добывать рейтинг для партии. Хотя, он не был наивным человеком и понимал что к чему. Ну, пусть будут, хотя бы рейды по «нехорошим» квартирам. Все-таки помощь в разгребании огромной социальной проблемы. И ему хотелось сегодня тоже принимать участие в этом деле. А он…
Каждому из их приемной досталось свое поручение. Милой грустной девушке Кире, которую он про себя назвал Тихоней, поручили старика-ветерана. У того были какие-то серьезные проблемы. Глуповатой Аллочке, ее он назвал Секс-бомбой, нужно было разобраться с неоправданно высокими счетами за коммунальные услуги. Их выставляла обслуживающая компания «Справедливый платеж». А девчонка со старомодным именем Глафира должна будет заняться пробиванием денег на ремонт домофонов. Ее, кстати, он назвал Простушкой.
Получается, все его подчиненные делают серьезные и очень нужные дела, и только он один отправился заниматься какой-то ерундой. Ну какие скинхеды? Полгорода ходит в кожаных куртках, а уж на счет бритых голов, так и говорить нечего. Это раньше лысина считалась чуть ли не позором. Антон Семенович до сих пор, будучи старомодным человеком, зачесывает на плешь остатки волос. А сейчас, то ли экология, то ли питание, но волосы стали покидать головы даже молодых. И ничего, это даже, считается сексуальным.
Торопов шел выполнять поручение Вострикова и стыдился его. Он вспомнил, как в молодости дежурил в ДНД, добровольной народной дружине. Была в советское время такая общественная организация. Кто-то из ребят патрулировал улицы, кто-то помогал милиции в задержании хулиганов. А ему досталось ходить по квартирам условно-досрочно освободившихся из тюрьмы людей и проверять, действительно ли они находятся дома в девять часов вечера, как положено