Я глядел на него. Осветительный патрон был раз в десять ярче обычного. Где-то вдалеке прозвучала короткая автоматная очередь, а потом несколько одиночных выстрелов, но больше ничего не произошло. Это либо кто-то с перепугу открыл огонь, либо тоже увидели тварей и обстреляли с дальней дистанции. Хотя в лесу сильно не понасмотришься.
Когда я опустил глаза, то увидел чёрный высокий силуэт, выхваченный из этого разбавленного колдовским солнцем сумрака. Я даже вздрогнул, но присмотревшись, узнал Дениса. ФСБшник осторожной походкой приблизился к нам. Видимо, ему больше не нашлось места, кроме как у нас, а может, он сам не мог найти себе места в этом напряжённом состоянии.
– Хорошая вещица, – произнёс он, начав говорить издалека, имея в виду солнышко. – Хорошо с ней, уютно.
Я кивнул.
– Они не нападут, – вдруг сказал Денис, присев на землю и прислонившись спиной к слегка урезанному Соколиной пеньку.
– С чего бы это?
– Сейчас с другой стороны от города штурмуют железнодорожный эшелон, по восточной ветке. В город перебрасывают технику для восполнения потерь. Орда пытается до неё добраться. Там целая дивизия бой ведёт. Тварям попросту не до нас. Давно такой массированной атаки не случалось. И я вот что скажу. Этот эмиссар вообще не спешит с войной. Предыдущие ошалевшие были. Всё пёрли буром, а этот наносит мощные, точные и очень продуманные удары, отрезая резервы, уничтожая стратегически важные объекты. Ведёт изнуряющие рейды, но основная масса атак для отмазки.
– Не понял, – произнёс я, перебив монолог Дениса.
Я тоже поймал себя на таких же мыслях, но думал, что это только так кажется.
– Ну, – он пожал плечами, – словно он преследует свои цели, а меж тем, ему сверху спускают план. Он побарахтается немного, отправит на убой сотню другую, а потом затихает. И лишь когда возникает очень большая необходимость, как сейчас, когда можно потерять стратегическую инициативу, берётся всерьёз.
– Значит, сейчас нас не будут атаковать?
– Я так думаю. Попугают малость, и всё, – кивнул Денис, а потом посмотрел вверх.
Осветительный патрон резко погас, и мы снова погрузились во тьму. За это время небо из фиолетового стало совсем чёрным. Лишь мои пчёлы роняли рваные лучики света, просачивающиеся через густой кустарник. Если придут только пугать, то напорются на сторожевые фантомы. Пчёлы сразу дадут знать за двести метров, а то и сами взорвутся гранатами. А если появится эмиссар и развеет их, то тоже станет ясно, что враг рядом.
Все сидели и вслушивались в ночную темноту, сжимая оружие в руках.
– Барьер, – произнесла Александра, и все дружно выдохнули.
Облегчение прокатилось волной по усталым лицам и мордам.
– Белый голос, – позвал я во тьму, и оттуда тускло блеснула пара глаз. – Отправь кого-нибудь за хворостом, – попросил я волкудлака, – костёр разведём. Заодно надо прочесать окрестность, мало ли какая тварь притаится. Твои волки могут её по запаху