Хозяин заимки тряхнул головой, отгоняя такие мысли, открыл глаза и уставился на Бледнеца. Его руки сами собой взяли безвольного мертвяка за плечи и развернули того лицом к лесу.
– Беги, – шлёпнув ладонью по спине, произнёс Яробор, но умертвие так и осталось стоять юродивым безумцем.
Одним словом, даун. Слышно было, как с облегчением выдохнул Ежов, да зря, он ещё не знал всей задумки.
Яробор приподнял руку и шевельнул пальцем. В то же мгновение звонко хрустнула кость, и детина, коего Ежов кликал дежурным, заорал и рухнул на траву держась за ногу. Ткань чуть ниже колена потемнела от крови.
– Вы что делаете?! – закричал опричник, испуганно схватившись за пищаль, но это и нужно было.
Яробор снова шевельнул пальцами. Пищаль дёрнулась в руках Ежова, несмотря на то, что он пытался её удержать, а потом со всего размаху ударила, ломая нос и рассекая бровь прикладом.
Ежов схватился за лицо обеими ладонями, а пищаль осталась висеть в воздухе, направив свой ствол на Бледнеца. Яробор видел, как из неё стреляли ранее, вот и сейчас плохо подчиняемое лесному богу железо клацнуло рычажком предохранителя, и лязгнуло затвором. Мудрёные слова, но лесной бог уже знал их.
Пищаль загромыхала взахлёб, роняя гильзы в траву. Пули рвали слегка подрагивающего мертвяка, разбрызгивая розовую полупрозрачную сукровицу по всей поляне.
Когда пищаль перестала стрелять, Бледнец всё ещё стоял на ногах, и тогда Яробор ударил сам. Ударил кулаком и ударил своей колдовской силой. Юродивую куклу смело, словно тараном. Он несколько раз перекувырнулся, поднимая клочья вырванной травы, а потом врезался в ствол сосны, стоящей неподалёку. Даже это не убило его, а Яробор улыбнулся, разглядывая нежить.
«Сие теперь не моя забота, – думал он. – Пусть опричник с нежитью мучается. Хотя, что с ним мучиться? Смирный он. Пять тысяч лет смирный. Не думаю, что изменится».
– Он бежать пытался, – зло пробурчал лесной бог, повернувшись к опричникам, – вы его пытались убить. Вякните что-то по-другому, станете такими же. Понятно?
Боец стонал на земле, а Ежов таращился во все глаза, держась ладонями за лицо. Сквозь пальцы обильно текла кровь.
– Понятно?! – взревел Яробор, и опричник несколько раз кивнул, попятившись назад. – Ну и ладненько. А теперь домой.
Хозяин заимки схватил за шиворот Антона, бледного, как давешний мертвец, и шагнул в туман, в то же мгновение оставшись стоять перед крыльцом. А там были и все остальные домочадцы.
– Ненавижу! – встретил прибывших истошный крик Анрюши, – Я вас всех ненавижу! – орал он, размазывая слёзы по лицу. – Я думал сбегу от всех здесь, а вы снова! Ненавижу!
Парень