Места между землёй и полом мало. Сверху стекловата для утепления набита. Пришлось копать, чуть не на четвереньках.
Пятница, тринадцатое в XXI веке считается несчастливым днём. Наверное, из-за фильма ужасов с таким названием. Не помню, чтобы до конца восьмидесятых в Союзе такое предубеждение было. Однако именно в пятницу, 13 октября, Лётчик, мой адъютант, порученец и приятель, вдруг подошёл и смущённо сказал:
– Лёха, ты не обижайся, но я больше не буду у тебя адъютантом. Меня ребята за то, что тебе помогаю, шестёркой дразнят.
Отец Ваньки вышел из запоя, сейчас тихий и полностью отдаёт получку жене. Моя помощь здесь уже не требуется, да и помощник мне никогда не был нужен. Однако обидно. Я помочь человеку пытался, Лётчика без всякой корысти поддерживал, а он за репутацию среди своих друзей боится.
– Ну, не хочешь и не надо. Коли так решил, вопроса нет. Насильно мил не будешь.
Ваня пытался извиниться, но я прекратил пустой разговор.
Помимо прочих профессий дядя Витя был часовщиком. Из привезённых часов выбрал одни и объяснил: «Это центровые бока с прицепом. Брегет. Рыжьё, музыка, две крышки, цепка с камешком на заколке. Себе оставь». Потом показал единственные наручные, тяжеленные, с браслетом: «Рыжие крабы. Мозер. Когда пацаном был, самыми козырными считались. Тоже оставь. Остальные на пропой». Затем показал, как снимать и чистить механизмы.
С часами провозились до конца октября. Не заработали лишь одни, ржавчина сильно разъела шестерёнки. Однако механика старенькой «Молнии» встала лучше родной. Остальные влагу не пропустили, но кое-где при вскрытии прохудились герметичные прокладки. Заодно научился их вырезать из пробки или тонкой резины. На наручных пришлось заменить потемневший от времени целлулоид на стекло. Новое, от «Победы», вклеили в старый ободок. Цена двенадцать рублей, и в часовой мастерской донора легко починить.
Другую ювелирку привели в порядок быстрее. Золото с помощью жидкости для чистки довели до блеска. Труднее было вымывать грязь из-под камней, но медицинский шприц и толстая игла справились.
К заколке для галстука легли запонки с зелёными камнями. «Изумруды. Крупные и чистые. Цвет густой, насыщенный. Они чуть не дороже всего бидона стоят, – пояснил знаток. – Кроме этого бриллианта, – показывается перстень. – Карат шесть-семь тянет. Храни до случая, за такие вещи полную цену никогда не дадут».
Затем дядя Витя показал класс. Взял тяжеленный, в меру побитый деревянный чемоданчик с инструментами скокаря. Вытащил содержимое и парой лёгких ударов выбил внутреннее дно. За исцарапанной и запачканной, тонкой, но прочной авиационной фанеркой открылось потайное отделение. «Заберёшь домой. Пусть до случая будет. Всё едино мне хранить нечего», – посетовал