– Простите! – пискнула, прежде чем сама оказалась под мужчиной.
Удерживал крепко, а я… Я даже не собиралась сопротивляться.
– И кто же здесь у нас бегает по ночам? – темный взгляд просверливал насквозь, пригвождая не хуже крепких рук.
Натурально оцепенела. Вблизи радужка оказалась совсем черной, даже зрачок не угадывался. Широкие брови хмурились, а по очерченным скулам ходили желваки.
Глянув на рапиры, а потом и на светлые волосы, что уже не прятались за капюшоном, мужчина прищурился, словно складывал два плюс два. По тому, как одна его рука перехватила обе мои, а вторая уверенно потянулась к платку, который скрывал лицо, я поняла: пасьянс в его голове сложился.
– Твою ж матрешку… – прошептала, пропитываясь ужасом, а уже через секунду мощная вспышка Света унесла меня прямо в особняк.
А если точнее, в спальню.
Уже привычно ударившись о пол, натурально взвыла. Так и до сотрясения недалеко.
– Ты сейчас весь дом перебудишь! – прошипели над самым ухом.
Посмотрев в зеркало, поняла, что в таком виде меня бы даже компаньонка не узнала. Волосы растрепаны, глаза горят, на щеке царапина, а рукав рубашки изорван. Успокаивала себя, надеясь, что Герцог де Парион не разглядел во мне воспитанницу своего отца, а иначе… Гореть мне синим пламенем на кострище.
– Он успел схватить платок, – проговорила в тишину.
– Вижу, – буркнули недовольно.
– Сказка из книжки является правдой? – одежда падала прямо на пол.
Смертельно устала. Ноги не держали совсем. В тело словно прокралось истощение, причем как моральное, так и физическое. Чувствовала себя пустой куклой.
– Нет, – ответила после долгого молчания.
– Вы знаете обо всем, что я делаю? – плелась в ванную комнату, чтобы умыться.
Кровь на плече запеклась. Даже стыдно портить такое нежное тело, но лучше так, чем смерть. Еще не факт, что второй раз меня тоже воскресят.
– Это допрос? – вопросила дама возмущенно.
– Это дружеская беседа.
– Знаю.
– Почему злитесь? – прикрыв веки, сконцентрировалась на своем комочке.
Тепло мягкими волнами распространялось по телу, заживляя раны. Уже решила, так больше не может продолжаться. Сначала обучение, а потом война.
Я со своими навыками была ребенком против Темных. Ощущение, что я не заслужила ни одной своей медали, оседало в груди. Это вам не спортивное фехтование. Здесь люди гибнут по-настоящему.
– Я не почувствовала его, – призналась, нехотя.
– Герцога? – уточнила на всякий случай.
– Именно.
– Ну что же, поздравляю. Видимо, есть еще один художник в этом мире.
– Если я перестану их чувствовать, то ты будешь беззащитна, как малое дите.
Вернувшись в спальню, натянула сорочку. Чувствовала себя многим лучше, но спать хотелось до ужаса.
– Тогда не бросайте меня в самое пекло. Обучите, а потом будем воевать.
– Поздно,