Наступление Харьковской группировки во взаимодействии с Орловской группировкой в направлении Воронежа…
В наступательной операции 1943 г. не исключается возможность повторения наступательной операции 1942 года в части выбора направления главного удара с резким изменением направления для выхода на оперативные тылы обороняющейся стороны…»[69].
Нельзя не признать высокий профессионализм сотрудников управления войсковой разведки и их проницательность. Тем не менее, отмечу документ не ровный и не все выводы, изложенные в нем, оказались верны. Безусловно, и в главном, где развернуться основные события, и по отдельным важным вопросам, таким как, цели наступления, примерные участки, распределение подвижных соединений вермахта по районам советско-германского фронта, оценки были точными. Однако, что касается общего замысла Берлина на кампанию 1943 г., то здесь явно допущен просчёт. Замысел противника выглядит чрезмерно масштабным. Причины этого, вероятно, в том, что у разведки в этот момент отсутствовала информация о реальном потенциале Германии и серьёзно сократившихся после Сталинграда возможностях вермахта. Кроме того, полагаю, что над руководством управления ещё продолжал довлеть фактор побед вермахта в 1941 и 1942 г., поэтому оно явно переоценивало его способность «собираться» для решительного рывка в глубину СССР, к Дону и даже восточнее Москвы. Об этом свидетельствует первый пункт доклада, который полностью состоит из цитаты Верховного: «Но они (немцы —Л.О[70].) еще достаточно сильны для того, что бы организовать серьезное наступление на каком либо одном направлении /Сталин/». Тем не менее, в тот момент для Ставки этих данных было достаточно, чтобы сформировать общее представление о возможных планах неприятеля и сосредоточить основное внимание и усилия на Курской дуге, как узловом районе, где вероятнее всего и развернуться главных событий этого года.
По другим каналам стратегической разведки СССР так же шли данные по этой проблематике, и не только военного, но и военно-экономического характера, которые тоже свидетельствовали о подготовке Германией крупного наступления, в том числе и в этом районе. Если опираться на спецсобщение информационного отдела 1-го Управления НКГБ в адрес наркома государственной безопасности комиссара госбезопасности 1 ранга В.Н. Меркулова от 27 мая, то разведсеть Генштаба в этот момент лидировала в поставке ценной информации о «Цитадели». Руководство НКГБ считало первой, наиболее серьёзной информацией по Курску донесение своей агентуры из Лондона от 30 апреля и перехваченную телеграмму из ГА «Юг» в Берлин от 25 апреля[71]. Хотя справедливости ради следует подчеркнуть, что НКГБ уже 10 апреля получило тоже интересные данные, в частности, от начальника чешской военной разведки полковника Ф. Моравица, сотрудничавшего с нами. По его сведениям, рубежом выхода ударных соединений вермахта к завершению операции определялся