Четыре самолета. Наталья Алексеева

пойдем, поглазеем на то место, откуда не вылезают модные парижанки?

      Бескрайний торговый центр был похож на муравейник. Точнее сказать, гламурный муравейник. Люди с пакетами сновали туда и сюда. Элегантные женщины. Девушки с ярким макияжем и одетые по последнему писку моды. Красивые мужчины и веселые дети.

      – Мари! Я хочу купить тебе платье. Если тебе так угодно, то это подарок не тебе, а мне. Мне хочется увидеть тебя не в твоих вечных джинсах, а в платье. Понимаешь? И еще я хочу, чтобы ты сама увидела себя в платье. И добавил: – Я выберу сам.

      Я осмотрелась. Десятки платьев всех цветов радуги производили на неподготовленного покупателя сильное впечатление. Продолжая держать мою руку, Давид подошел к продавщице и подробно объяснил ей, чего он хочет. Продавщица с восхищением и открытой улыбкой смотрела на него, а в конце даже рассмеялась звонким серебристым смехом. «Уи, месье! Бьен сюр, месье!»

      Стараниями молодой продавщицы, очарованной Давидом, перед моим взором стаей бабочек и птиц промелькнули все платья, которые только были в этом магазине. Давид выбрал из этого многоцветья несколько нарядов и вручил их мне для примерки.

      В примерочной я сняла с себя привычный свитер, скинула джинсы. И почувствовала себя змеей, расставшейся со старой кожей. Стоя перед зеркалом в одном белье, я перебирала ворох платьев, принесенных мне Давидом.

      Наугад, не задумываясь, взяла одно из платьев (темно-синее, очень простого покроя) и поднесла его к лицу. От платья исходил тонкий, едва уловимый, аромат духов. Видимо, совсем недавно его примеряла какая-то парижанка с отличным вкусом и, возможно, безупречным маникюром. И мне захотелось примерить именно это платье. Оно удивительно хорошо легло по фигуре, подчеркнув все, что нужно. От восторга у меня захватило дух. Я надела синие атласные туфли на высоком каблуке, которые будто специально для меня были оставлены в примерочной, и… Возможно, мой дорогой читатель обвинит меня в нескромности, но я была великолепна. Настолько великолепна, что мне оставалось только чуть подкрасить губы и добавить румянца. Что я и сделала прямо здесь. Предчувствуя триумф, я глубоко вздохнула и вышла к ожидавшему меня Давиду.

      Молодая продавщица отреагировала первой:

      – О, тре бьен, мадмуазель! Тре бьен! – и в подтверждение своих слов изобразила что-то вроде аплодисментов.

      Давид же, не мигая, смотрел на меня и молчал, по всей видимости, он немедленно задался вопросом: как же случилось так, что какой-то небольшой кусочек синей ткани в мгновение ока превратил меня из просто Мари в королеву красоты. (Конечно, есть вероятность, что он думал другое, но мне больше нравится эта версия.)