– Они уважают тебя. – Она забрала из его рук утюг и продолжила гладить.
Он следил за каждым ее движением, как аккуратно и осторожно она проглаживала каждую складочку, нежно касаясь ее пальцами. Это зрелище бурей отозвалось в его мозгу, и он вновь выхватил утюг из ее рук, испугав резким движением девушку. Она удивленно посмотрела на него и тут же нахмурилась. Это было мило. Теперь все, что делала Оливия Паркер, было для Даниэля возбуждающим. Ни на секунду он не пожалел о том, что остался у нее. Жалел лишь о времени, которого оставалось слишком мало. Завтра снова рейс, и снова они будут чужими. Снова тихий стук в дверь его номера и нежный взгляд. Его снова поглотит ее небо. Надо только подождать. Но еще есть немного времени, чтобы насладиться этой девушкой вдоволь, чтобы не думать о ней весь полет. Впереди целая ночь, и этого должно хватить.
Он притянул ее к себе, шепча возле ее губ:
– К черту рубашку.
Оливия тут же выпустила ее из рук, одновременно чувствуя озноб и жар. Разве такое возможно, чтобы человек одной лишь близостью вызвал всю эту гамму ощущений? Почему она хочет его бесконечно? Почему дня, проведенного с ним наедине, мало? Почему этот мужчина Даниэль Фернандес Торрес? Почему она попросила уйти Патрика, ни капли не пожалев об этом? Почему жизнь так несправедлива?
Беспорядочный поток вопросов крутился в голове, но как только губы Даниэля коснулись ее, в голове стало пусто, и, застонав, Оливия осознала, что все это время не дышала. Она стала куклой в его руках, полностью вручая себя ему. Он подчинил ее тело, забрал без остатка. Она сгорала, окунаясь в вулкан раскаленной лавы, в которую он завлекал ее. Хотелось бесконечно ощущать эту страсть и навсегда остаться в этом моменте. Но время невозможно остановить, а значит, надо наслаждаться каждой секундой, что оно дарило им сейчас.
Утро ворвалось в комнату, принося с собой суматошный день. Даниэль застегивал пуговицы на рубашке, одновременно звоня в центр полетов и делая глоток кофе, что принесла ему Оливия. Откинув телефон на диван, он схватил галстук:
– Я уйду раньше, мне надо зайти к Кариму, встретимся на брифинге.
– А потом в Бангкоке, – прошептала Оливия, застегивая пуговицы на своей блузке.
Даниэль обернулся.
– Да, в Бангкоке. – Он подошел к ней, целуя в щеку. – У тебя накрашены губы. Ненавижу эту помаду.
Девушка улыбнулась, проводя по гладко уложенному пучку, на ощупь определяя, все ли в порядке с волосами:
– Еще одно правило нашей авиакомпании.
Даниэль выругался, снимая пиджак с плечиков и забирая фуражку со стола. Времени оставалось мало, радовало только то, что до аэропорта совсем недалеко.
– Я пошел. – Он взял чемодан за длинную ручку, открыл дверь, но в последний момент остановился. – Я буду скучать, Ливи.
– Шесть