– Мама, – позвала я.
– Что, Хадижа? – тихо спросила она.
– Мама, прости, да, бабушку. Я ее уже простила.
– Я тоже ее простила, – сказала мама. – Я не обижалась на нее.
– А почему ты тогда все время молчишь?
– Говорить не хочется, – ответила она.
Это был наш последний разговор, который я помню. Сначала я очень боялась, что Аллах разозлится на меня за то, что я слушалась шайтана, и накажет. Но потом, когда моя спина все забыла и я простила бабушку, я подумала, что Аллах мне тоже все забудет. Дедушка говорил, что Аллах – милосердный. Что люди даже в тысячу раз с ним не сравнятся, такой он хороший. Мне казалось: если я и мама простили бабушку, то и Он меня простил. Я уже была уверена, что прощена, пока Он меня не наказал.
Обычно семья генерала Казибекова приезжает в начале лета. Его жена с детьми живет в том красивом доме у родника, а сам генерал приезжает из города на серебристой «Волге» по выходным, но и то не каждые выходные. В нашем селе столько разговоров о генерале, что долгое время я представляла его самым главным человеком на свете.
Однажды мы шли с мамой на родник. Это было уже после того, как бабушка отлупила меня палкой. Я несла эмалированный чайник. Мама – кувшин. Мимо нас проехала «Волга», на солнце машина переливалась, как форель в речке. Даже мамин железный кувшин не был таким блестящим, как эта машина, хотя мама всегда натирала его. К машине генерала Казибекова как будто приклеили много-много маленьких блестящих звездочек. У меня даже глаза заболели на нее смотреть. Я никогда еще не видела генерала. Но машина проехала так быстро, что я не успела никого в ней разглядеть.
Когда мы дошли до их дома, машина уже стояла возле него, и ворота были открыты. Сначала из машины вышел низкий толстый мужчина в потной рубашке. Я всегда по-другому представляла генерала – высоким в военной форме. Я так расстроилась, когда генерал оказался не таким. Но потом из машины вышел второй человек – высокий, в форме и с усами. Это и был генерал. У нас в селе мужчины если отращивали усы, то всегда вместе с бородой. А у генерала бороды не было. Он был очень важный. Точно такой, как генерал.
За генералом из машины вышел мальчик, на несколько лет старше меня. Какой это был красивый мальчик – на нем были красивые брюки и блестящие туфли. Я сразу поняла, что он – городской. Я остановилась, чтобы посмотреть на генерала и на машину. Как я им завидовала – у них такой дом, такая машина, все что хочешь у них есть.
– Махач! – позвал генерал и зашел в ворота.
Мальчик побежал за ним. Они с нами даже не поздоровались. Конечно, кто мы такие были, чтобы с нами здороваться. Раньше мы тоже были городскими, и у моего папы тоже была очень хорошая работа, он мог купить мне все. Я посмотрела на свои галоши. По сравнению с туфлями этого мальчика мои галоши – просто позор. Я посмотрела на мамины ноги – на ней были резиновые шлепки. Ее ноги были меньше