Шевельнув четырьмя огромными плавниками, «Тахи тианга» слегка изменил положение, снова зачерпнули ветер пятнистые паруса, и боевая машина двинулась, не разворачиваясь, в обратный путь – за перевалившим зенит солнцем.
Хромой, сгорбившись, сидел на покрытой циновками палубе, и над его обожженным плечом уже колдовала Ити – покрывала жирной желтоватой мазью. При этом губы ее шевелились – будто и впрямь колдовала.
– Докладывай, – сказал Сехеи.
Братья были совершенно не похожи друг на друга. Сехеи – повыше, поуже в плечах, а кожа такая светлая, что среди молодых воинов который год упорно держался слух: дескать, быть Сехеи со временем одним из Старых. Слух – глупый, как и положено слуху: Старые не татуируются – можно, казалось бы, сообразить… Хромой – тот темный, широкий в кости, одно плечо ниже другого, но это у него не врожденное, как и хромота, – он искалечился еще при штурме Тара-Амингу. А вот выражение лица у братьев похожее – безразлично-усталое, что у того, что у другого.
– Вышли на цель со стороны Трех атоллов, – монотонно заговорил Хромой, не поднимая головы. – Сразу же были обстреляны. После второго попадания Анги доложил, что ранен, и больше не отзывался. Прошли над заливом по солнцу. Третий флот вечерних…
Сехеи слушал глуховатый невыразительный голос брата и понимал уже, что разведка, как и предполагалось, ничего не дала.
Третий флот вечерних по-прежнему заякорен у Гнилых рифов. Сорок семь боевых единиц. Из них одиннадцать – последнего поколения. Ракетопланы – на катапультах, зачехлены. Количество катамаранов охраны… Наибольшая плотность огня…
Завтра утром Сехеи повторит разведку. Он будет повторять ее изо дня в день, даже если каждый раз ему придется терять при этом пилота и гидроплан. Как сегодня.
Ожоги были смазаны, и Хромой тяжело поднялся с палубы.
– Перехватчиков они вдогонку не послали, – закончил он. – Верно, думали, что лететь нам осталось метров сто… Да я и сам так думал.
Хромой улыбнулся. Редкое зрелище – улыбающийся Хромой.
– Передай ему набор, Тараи, – устало сказал стратег.
Ровесников у братьев не было. Или почти не было. Их поколение сгорело девять лет назад в этих самых водах. Тогда это была армада, теперь от нее осталось десять катамаранов… Нет, девять. После вчерашнего инцидента в проливе – уже девять.
Ити одной рукой отвязала от пояса кожаный чехольчик с набором и подала Хромому. Тот отошел в сторонку и, не обращая внимания на завистливые взгляды подростков из огневого расчета, принялся сосредоточенно вставлять иглы в гнезда маленькой квадратной дощечки.
Море меняло ритм. Все отчетливее становились короткие злые удары справа. Это били в обшивку большого – подветренного – корпуса волны, отраженные южным побережьем Тара-Амингу. Катамаран забирал все круче к ветру. Стратега обдало густой сивушной вонью с кормы, ставшей теперь носом.