…они прежде всего научены были христианству и в нужное время такому ремеслу, чтобы они смогли зарабатывать себе на хлеб более разрешенным образом, чем их родители[155].
В некоторых странах цыгане были объявлены вне закона. «Светлейший Рудольф-Август, герцог Брауншвейгский» в 1685 г. публикует эдикт, направленный против «бродящих кругом цыган / или так называемых тартар», в котором он объявляет их «вне закона / как их обычно и называют», и делает вывод, что «нельзя считать наглецом и неправым того», кто выступит против них[156]. Эта мера широко распахивает ворота для произвола. Последствия очевидны еще на ранней стадии преследований, когда в 1571 г. во Франкфурте-на-Майне пойманный на убийстве цыгана горожанин не был наказан из-за того, что жертва была объявлена вне закона[157]. Около 1700 г. некоторые землевладельцы, такие как Леопольд I в Богемии, активно подстрекают жителей к насильственным нападениям на цыган. Мандат из Нассау-Дитц (1723) наглядно демонстрирует, что каждому жителю разрешается
…без предупреждения открывать огонь, расстреливать их, давать зуботычины, избивать, и никто, застреливший или иначе доведший до смерти одного или более из этих стоящих вне закона грабителей и надругавшийся над ними, не нарушит никакого закона и не обязан платить за это никакого штрафа[158].
В другом указе «за каждого убитого назначается премия в размере одного кёльнского дуката»[159]. В сословном обществе со строгой иерархией объявление вне закона влечет за собой только одно следствие: право убивать того, кто из общества исключен. Это право наделяет низшие сословия и даже оседлых, но стоящих вне сословий соучастием в насилии, даже если оно очень ограничено и направлено вниз или вовне. Оно легко приучает рассматривать людей, подобных цыганам, как бесправных и не имеющих ценности, и в христианской парадигме обращаться с «братьями нашими меньшими» как с исчадиями ада.
Некоторые случаи обращения с объявленными вне закона цыганами люди не забывают. В качестве «охоты на цыган» они остаются в памяти, и в XVIII в. в эпоху Просвещения вызывают возмущение. Кажется, самое раннее утверждение принадлежит Иоганну Рюдигеру, автору первого критического очерка о происхождении и языке цыган, который пишет, «что еще буквально 40 лет назад во время большой облавы на маленький двор в Рейнланде была застрелена мать с младенцем»[160]. Генрих Грелльман (1756–1804) продолжает эту тему в своем труде, которым он прославился в Европе как исследователь цыган[161]. Его версию с противоречивыми приукрашиваниями рассказывают вплоть до наших дней, причем поисками достоверного