Какой это был день! Светлый, солнечный! Как весело бежал ручеек и как хотелось ей смотреть на то, как его капли переливаются у нее между пальцами, как днем раньше! Какой мягкой, бархатной казалась трава, какими желтыми лютики! Она даже увидела колибри в цветущем саду Мамочки.
Тут ей в голову пришла идея: одеться и вылезти в окно! Под ним был навес, с которого можно было спрыгнуть в сад. Лаура быстро натянула на себя одежду, что было нелегко, так как от волнения она с трудом справлялась с пуговицами. Затем она тихо, на цыпочках, выбралась наружу. На платье остались зацепки, на пальцах – царапины, на коленках – ссадины, но как же восхитительна была эта свобода! Не успели ее ноги коснуться земли, как она понеслась к ручью и, сбросив туфли и чулки, стала бродить в чистой, прохладной воде. Это было наслаждение, которого она не знала до этого, и от такого счастья Лауре казалось, что она теперь вовсе и не Лаура, а какая-нибудь маленькая лесная птичка. Из ручья на траву, с травы прямо в гущу деревьев! Тут были цветы, и она набрала их столько, сколько только поместилось в руках и в подоле фартука; были и ягоды – сладкая, красная земляника, аромат которой был необыкновенным. Они оставили пятна на ее пальцах и губах. Но что это? Кролик! Тут же позабыты были цветы и ягоды, и началась охота. Бесстрашно бежала она по камням и через заросли шиповника за кроликом, который вдруг нырнул в свою норку, только она его и видела!
Тут послышалось громкое щелканье, и она увидела белку. Лаура смотрела, как она прыгает с ветки на ветку, и замерла в надежде, что белка подбежит ближе. Девочка сидела неподвижно, и в конце концов голова ее склонилась, и, утомленная необычной для себя активностью, она крепко уснула, прислонившись к дереву.
Проснулась она в той же позе, но ее колено пронизывала жгучая боль, ноги онемели, и она сильно проголодалась. К тому же девочка не знала, в какую сторону ей идти. Она потерялась – по крайней мере, так ей казалось, что почти то же самое.
Она подумала, как здорово было бы снова увидеть доброе лицо Мамочки и услышать ее приятный голос. Но теперь ей придется как-то объяснять свое скверное поведение, притворную болезнь, а прежде всего необходимо каким-то образом найти дорогу обратно. По лицу ее потекли слезы раскаяния и настоящего горя, но Лаура была храброй девочкой и тут же приняла решение рассказать Мамочке всю правду, извиниться и заверить, что она будет стараться вести себя лучше.
Тут она услышала шорох в кустах и испугалась. «Вдруг это Грим?» – с надеждой подумала она. Но это был не он, а одна из Мамочкиных свиней, и, понимая, что свинка рано или поздно пойдет домой, Лаура решила, что лучше всего будет последовать за ней.
Но увы! Свинка не блистала манерами, и даже обычная вежливость, казалось, была ей не свойственна. Она даже не удосужилась хрюкнуть в сторону Лауры и все только пищала, абсолютно по-поросячьи, потому что и сама была голодна. Путь свинка выбрала прямо через болото и