– Кастрируют вас, – вполголоса подсказал товарищ, отыскавший любителей борща.
– Вот именно! – Алексей судорожно доставал из карманов брюк смятые купюры и бросал их на стол.
– Типун вам всем на язык! – взвизгнул Игорь.
– Достал ты уже со своим типуном! Тебе твой типун, сам знаешь, на какое место! – обозлился Алексей.
Они уже бежали вниз по лестнице.
– А сдачу!? – крикнула вслед официантка.
– А деньги им теперь уже ни к чему, – бросил через плечо их ироничный коллега.
– Сережа, что происходит? Полчаса мэр сидит в самолете, а твоих бойцов нет. Я уже не знаю, как время тянуть, иди все сам объясняй Юрию Михайловичу, – говорил в это время начальник лужковской охраны Цою.
– Да… – начал тот.
– Вон, вон они по полю бегут, – спасительно крикнул в это время кто-то, вглядываясь в иллюминатор.
– Где? – Цой хищно ринулся к иллюминатору.
– Да вон, животами трясут!
Игорь с Алексеем и правда были мужчинами сытыми.
Сергей Петрович проскочил через VIP-салон, на ходу постоянно улыбаясь Лужкову, – все, все уже на борту, Юрий Михайлович, – и выскочил на трап.
Задыхающиеся от бега и нехороших предчувствий сотрудники подымались по ступенькам к ногам своего начальника.
– Так, вы еще и пили! – Сергей Петрович сам спиртных напитков почти не употреблял и чужой алкоголь чувствовал издалека.
– Мы только пообедали, Сергей Петрович…
– Так, сейчас вы проходите мимо Лужкова молча, быстро и не дыша, чтобы он, не дай бог, не почувствовал ваше амбре, а разбираться с вами я буду в Москве, – Сергей Петрович сделал страшное лицо.
Не очень умно улыбаясь большими раскрасневшимися лицами, бочком, короткими шажками, подобрав насколько возможно животы, чтобы не задеть Лужкова и его министров, провинившиеся сотрудники начали протискиваться мимо кресел. Они уже почти добрались до дверей во второй салон, когда в пакете запасливого фотографа предательски звякнуло стекло: две бутылочки терпкой белорусской «Зубровки», которые он вез в Москву на пробу. Услышав звон, оба на мгновенье замерли, а потом дернулись, неожиданно ловко и быстро протиснули свои объемные тела в узкую дверь и скрылись в своем салоне.
– Молодцы, умеют отдыхать! – услышали они за спиной веселый голос Лужкова и дружный хохот его свиты, в котором особой нотой слышался и смех Сергей Петровича.
Эта фраза Лужкова, находившегося в добродушном настроении, спасла их от кровавой расправы. По возвращении в Москву они подверглись только пытке многочасовым разговором о своем недостойном поведении.
Входная дверь звякнула колокольчиком, и в кафе вошел новый посетитель: солидный мужчина средних лет, с чуть вьющимися темно-русыми волосами и такой же бородой, с хорошо заметным пивным животом. Он остановился у входа и стал разглядывать столики.
Аркадий, обернувшийся на звон колокольчика, махнул рукой:
– Игорь, иди сюда!
Посетитель