А в них пели черепа
Песенку для Дьявола с Мобер.
Она побежала за одиноким мужчиной. Вошла в переулок между домом и оградой сада. Вступила во что-то липкое и мягкое, выругалась, но пошла дальше, держась за влажные камни.
Впереди слышалось тихое хлюпанье, плеск и шорох. Улочка поворачивала, с обеих сторон – лавки да магазинчики. Колетт протиснулась дальше, вышла из-за поворота и…
Человек, за которым она следила, не был убийцей!
Дьявол с Мобер смотрел на нее, наклонившись над телом мужчины в плаще. Взгляд его был печален и спокоен. Девушка почувствовала, что приговор ей уже вынесен. В этот миг, пожалуй, поняла, что она видела слишком много…
Отступила. Хотела побежать, но столкнулась с чем-то мягким, сопротивляющимся. Успела только вскрикнуть.
Совершенные пропорции
Пурпурные одежды, сверкающие и мягкие, стекли с ее плеч. Женщина стояла в полумраке спиной к нему, так, чтобы он мог видеть все подробности ее совершенного тела. Откинула иссиня-черные волосы со спины, а он в который раз почувствовал прилив похоти. Желал ее. Желал жаждой столь великой, что могло бы показаться, будто он сгорает в ее огне.
Не притронулся к женщине. Не имел достаточно смелости. Не хотел ее запятнать. Была для него прекрасной и недоступной, словно… ангел.
Линии на ее коже медленно потекли, свиваясь и сплетаясь в узоры, от шеи и вниз, по спине, двигаясь к ягодицам. Арки сводов, притворы и колонны раскрывали свою тайну. В сложной системе залов он зрел совершенство пропорций: давление сводов распределялось идеально. Снаружи линия давления свода, линия силы крыши и стены сходились в заранее заданной точке, чтобы за миг пойти равнодействующей от центра дальше и там, в решающий момент, встретить противосилу, которая уравновесила бы все это.
Узоры эти были совершенны, как само небо. Были прекраснее тех секретов, которые выкрали у его братства, чтобы самым никчемным образом отдать в руки профанов.
Этой ночью он больше ничего уже не увидел.
Господин набросил на женщину плащ, и оба они исчезли в зеркале.
Шатле
Вийон не выспался. Вийон был печален. Вийон устал. Вийон знал, что поднялся уже на первую ступеньку, что вела на эшафот, где ждет его мастер Петр Крутиворот и приготовленная виселица.
На сбитых из неструганных досок столах лежали два тела, прикрытые полотном.
– Ты не справился, Франсуа, – сказал Гийом и снял покрывавшие трупы саваны.
Вор взглянул на мертвых и почувствовал себя так, словно его ударили в лоб кузнечным молотом. На грязных досках лежали…
Колетт. Парижская шлюха с Трюандри. Маленькая распутная любовь Франсуа Вийона. Вора и поэта.
Лоран Леве. Уважаемый обыватель города, мэтр-печатник.
Гийом де Вийон кружил вокруг тела печатника.
– Рана нанесена в бок, справа, но в направлении живота. Пробита… Франсуа?
Вийон молчал. Гийом вернулся к осмотру трупа.
– Пробита печень и наверняка поражена утроба. Он