– Знакомое имя, – отметил я.
– В каком банке вы держите деньги, док? Лично я, да и большинство жителей нашего славного герцогства, – в «Гринберг и сыновья». Которым владеет отец леди Эвелин, барон Гринберг.
– Из новой крови, полагаю?
Баронские роды, как правило, делились на два вида: старые и бедные либо же богатые и купившие титул при последнем императоре.
– Как ни странно, из старой. Но недавно разбогатевшей. Даже вы должны были слышать ту историю про дедушку леди Эвелин. Нет? Ее дед по молодости влюбился в первую красавицу герцогства. Но, увы, был беден как мышь. Поэтому ее отец Гринбергу отказал. Тогда предыдущий барон поступил не свойственным для аристократа образом: продал имение, городской дворец, все, что осталось от благородных предков, и уплыл торговать. Не знаю, было дело в удаче, хватке или даре, но меньше чем за десяток лет его компания превратилась в финансовую империю, а он сам – в одного из богатейших людей страны. Ну и вернулся, само собой. Женился… Однако не будем отвлекаться. Леди Эвелин – младшая дочь нынешнего барона Гринберга и, как вы догадались, завидная невеста. На свадьбу своей старшей дочери барон потратил порядка двадцати тысяч шиллингов. Размер приданого никому не известен, кроме ее мужа, но, учитывая, что у алтаря ее ждал граф Паулет, оно было немаленьким. Леди Эвелин же, вопреки логике, не пользуется возможностью заарканить графа или даже герцога, а обручается с нищим бароном Фрейбургом. Конечно, она и ее брат-близнец считаются enfant terribles[3] в чинном и благополучном семействе Гринбергов, но эта выходка настолько ошеломила всех, что леди повезло в очередной раз избежать попадания на восемнадцатую страницу[4] и… Кстати, вот и она!
Виктор подался вперед. Проследив за его взглядом, я увидел молодую женщину, разговаривавшую с метрдотелем у входа в зал.
– Надеюсь, вы не против, если я приглашу ее присоединиться к нам?
Не дожидаясь моего ответа, Виктор встал из-за стола.
Глава 3
Доктор
Главной чертой младшей леди Гринберг оказалась ее полная, совершенная даже непримечательность. Ее типаж оценил бы выходец с Королевского острова: лишь там человеческая внешность настолько лишена красок, а бледную, почти прозрачную кожу и светлые серые глаза считают признаком неразбавленной крови. В Гетценбурге, который до девятнадцатого столетия принадлежал синеглазым и золотоволосым ганзеатам и куда в последние годы стекались иммигранты со всего мира,