Разглядывая свои дырявые сапоги, Халява недобро ухмыльнулся в черные усы:
– Что, задал тебе ректор крупного пороху?
– Нет,– с усмешкой ответил Хома, выпятив грудь колесом, и, не останавливаясь, прошел мимо них.– На кондицию отправил. К зажиточному пану.
– Да как же это?! – богослов мгновенно забыл про сапоги. Тяжело поднявшись, он поспешил за философом.– Это за какие такие заслуги?!
– За разные.– Хома деловито прикурил люльку.
– А сабля у тебя откуда? – семеня за ними, ритор удивленно открыл рот.
– Подарок от ректора,– хмуро отмахнулся философ и поправил дорожный мешок на плече.
– Ух ты, какой пышный! – богослов смачно сплюнул табак из люльки на землю.– Чую, что-то здесь нечисто!
– У тебя кругом все нечисто! – Хома поджал губы и продолжил шагать, мрачный как грозовая туча.
Тиберий остановил его, робко встав посреди пути и схватив за краешек жупана:
– Ну, расскажи, а? Шибко любопытно.
– Сам не знаю, что и рассказывать,– выдохнув, философ поник. Вся его спесь разом улетучилась. – Сперва я думал, что он меня накажет за порося, а он раз – и про пана заговорил. Говорит, ежели буду стараться, через год купят мне новые сапоги, а может, даже сюртук.
Халява присвистнул.
– Нечему тут радоваться! – признался Хома и, не сбавляя шага, с досадой пнул камень.– Ох, и не нравится мне это!
Горбатая старушка, медленно шедшая им навстречу, завидев бурсаков, мгновенно перебралась на другую сторону улицы, не забывая оглядываться и креститься без устали. Пройдя всю улицу, бурсаки вышли к безлюдной поляне.
– Такая честь! – размечтался Тиберий, едва поспевая за Хомой.– Ну, правда, чего ты тревожишься? Работенка хорошая, да и награда щедрая!
– Тоже мне радость, обучать мелкоту,– остановившись, пробубнил Хома.– Может, враки одни, что заплатят! – он сердито вытер нос рукавом, оглядываясь вокруг.– Отправил бы ректор меня, дурака, когда столько желающих! Явно, тут что-то нечисто! – Нащупав табак, Хома снова набил люльку и уселся на землю возле ясеня. Тупая сабля звякнула о сапог.– Еще как дурень тащусь с оглоблей этой! – бурсак сердито осмотрел тупое острие хлипкой сабли.– Такой только каравай резать! Одно пальцы изранишь!
– Ну, хочешь, я вместо тебя пойду? – пристраиваясь рядом, наивно спросил Тиберий.
– Куда тебе?! – отмахнулся философ.
– Полно тебе жаловаться,– хохотнул Халява, опускаясь на землю.– Надо пожрать раздобыть! И идти станет веселее!
– Нате вот! – Хома равнодушно сбросил с плеча походный мешок и, развернув его, вытащил хлебные сухари и сушеные фрукты.– Жрите!
Халява и Тиберий переглянулись и мгновенно набросились на припасы.
– А ты как же? – прочавкал ритор с набитым ртом.– Путь-то, небось, неблизкий?
– Придумаем,–