Первые минуты меня трясет от отвращения, но чем глубже я закапываюсь, тем сильнее впускаю «Слишком поздно» в себя. Есть в ней что-то, что заставляет остаться ещё на секунду, а потом ещё на одну, и ещё.
Здесь все свои. Участники анонимно и открыто делятся переживаниями, оставляют комментарии. Ежедневно кому-то разбивают сердце, а кто-то другой теряет смысл жизни. Тогда он пишет в группу, а ему отвечают другие, расколотые или сломленные, или учащиеся жить заново.
Кажется, Наташка глубоко заблуждалась. Эта группа не толкает на самоубийство, а позволяет найти тех, кто подаст тебе руку помощи. Да, иногда тут выкладываются трагичные посты – но лишь потому, что каждый подросток знает, каково страдать.
Я возвращаюсь к началу страницы и читаю новую запись, которая появилась только что: «Приветствуем нашего нового друга, Сашу». Имя подсвечено ссылкой и ведет на мою страницу.
На губах расплывается глупая улыбка, а в животе поселяется тепло, солнечное, живое. Впервые за долгое время меня кто-то выделил среди толпы.
Следующий час ко мне в друзья добавляются самые разные люди. Из России и Беларуси, из Украины и Казахстана. Их так много, что я не успеваю запоминать имена. Они отправляют мне смайлы и многозначительно добавляют: «Круто, что ты с нами!»
Мне хочется спросить: «Слушайте, а что это за группа?», но вопрос кажется тупым. Мол, а чего подписывалась, если не знаешь.
Ничего, я всё выведаю сама.
***
Субботнее утро наступает внезапно. В секунду темень сменяется ослепительным светом. Солнечные лучи поглаживают по волосам, настырно лезут в глаза. Я давно не сплю, но не нахожу в себе сил подняться с кровати. Слишком тяжело. Как только я встану, официально начнется день, и придется жить.
На кухне мама готовит завтрак, напевая песенку из рекламы шампуня. Гремят кастрюли, шумит вода, пищит микроволновка.
Перевернувшись на бок, накрываю голову подушкой. Звуки смолкают, и в ушах отдается биение сердца. Одиночество вновь давит на виски. Рывком стягиваю с себя одеяло. Чищу зубы – может, сделать фото ванной комнаты? – одеваюсь в шорты и футболку – или гардероба? – завтракаю вязкой овсяной кашей, которая прилипает к зубам.
– Зайдешь сегодня к папе? – Мама сидит напротив, уперев подбородок в кулак.
– А надо? – уточняю я, проглотив кашу, не жуя.
Она равнодушно дергает плечом. Мамины глаза всегда пустеют, когда речь заходит об отце. Родители не общаются и никогда не вспоминают друг друга. Почему, расставшись, они оборвали любые контакты? Что послужило причиной?
Я помню, как счастливы мы были раньше. Помню, как ходили в парк аттракционов, где взмывали ввысь на цепочных качелях, и мама заливисто смеялась, а папа называл меня трусихой. Помню, как мама подкрадывалась к папе со спины и крепко обнимала его, а он целовал её в щеку.
Неужели любовь может взять и иссякнуть? Лопнуть как мыльный пузырь?
– Сходи, если хочешь. – Мама наливает мне зеленого – экологически чистого и полезного, а потому особенно