Вадим задумался о том, всех ли Морозов вызывает второй раз? Так же, как вызывал его, Пасько, Матроскина? Вроде бы не всех. Или просто не все рассказывают о своей второй, третьей, четвертой встрече с особистом? Сообщают Морозову то, что требуется, а товарищам о своих визитах умалчивают?
Конечно, после команды «Ужинать!», проводив офицеров взглядом, Белаш не пошел к особисту. Тот ведь наверняка не у себя, тоже «чифанит» вместе с другими звезднопогонными в кают-компании. А вот после ужина идти придется. Куда денешься?! Большой сбор второй раз не сыграют…
На ужин была «сечка» с теми самыми куриными желудочками, о которых говорил Пасько. Шуша с удовольствием наяривал вязкую кашу из дробленого зерна, Вадим же лишь выковыривал из нее мясные кусочки. Впрочем, он жевал их, не замечая вкуса. Вспоминал тот второй вызов к особисту.
Морозов уже не пригласил его сесть. Спросил сразу, как только старшина переступил комингс каюты и закрыл за собой дверь:
– Ты помнишь, о чем мы говорили?
Белаш кивнул:
– Конечно, и я готов помогать Родине, партии, для чего и нахожусь здесь на боевом корабле. Согласно уставу стойко переношу все тяготы и лишения военной службы…
Морозов ухмыльнулся:
– Да-да… Я в курсе, что в последнее время ты очень увлекся изучением дисциплинарного и корабельного уставов.
Вадим с готовностью подтвердил:
– Так точно. Ликвидирую пробелы. Повышаю свою боевую выучку. Как же можно служить и не знать устава. Я ведь еще не уволен…
Морозов продолжал смотреть на него с ухмылкой:
– Значит, хочешь дослужить как полагается… по уставу…
Белаш сделал удивленное лицо:
– Так точно. А разве вы не хотите?
Задать такой вопрос особисту было большой дерзостью. Но Вадим так выпучил глаза, что Морозов чуть не рассмеялся:
– Конечно, хочу. Как все советские офицеры и матросы… Я вижу, Белаш, ты на самом деле умнее, чем кажешься на первый взгляд… Кстати, о чем вы беседуете с офицерами, когда совместно несете вахту на юте?
Вадим как бы задумался, посмотрев сначала в подволок, потом переведя взгляд на портрет генерального секретаря:
– О море, о родных краях, о последних решениях пленума ЦК КПСС…
– Неужели, – удивился Морозов и подсказал, – и, конечно, об уставе?
– Конечно-конечно, – поспешил уверить его Белаш. – Я ведь – младший командир, и должен советоваться с более опытными, старшими по званию боевыми товарищами.
– Ну-ну, – покачал головой Морозов и стал перелистывать какие-то бумажки на столе. Может быть, это было личное дело Вадима, а может, «закладные» бумаги «особых товарищей», вроде Слепы.
Пока Морозов просматривал записи, Белаш перебирал в голове разговоры с вахтенными офицерами: когда, с кем и о чем разговаривали. Четыре часа стоять у трапа корабля скучно.