На ватных ногах Темнов дошагал до борта. Вдохнул-выдохнул и на сказанные в уме «три-четыре» подбросил заряд над леерами, вытолкнул его как можно дальше. Быстро отпрянул назад, ожидая, что заряд взорвется за бортом. Но тот спокойно плюхнулся в воду и быстро пошел ко дну. Не первый и не последний. Десятки, сотни испорченных зарядов и снарядов выбрасывают за борт комендоры на самых разных кораблях всех флотов мира…
После того затяжного Темнова стали меньше гонять башенные «годки». Кто знает, может быть, он спас им жизнь, позволил дослужить до конца и уйти целыми-невредимыми домой. Меньше стали задираться и Карман с Грифом, за которых он выполнил обязанности. Вызывал к себе в каюту особист, интересовался: не был ли затяжной выстрел чьей-нибудь диверсией. Олег такому вопросу очень удивился:
– Нет, вроде, у нас самоубийц.
Командир корабля перед строем объявил Олегу благодарность «за грамотные действия и смелость». А еще Темнов получил звание старший матрос и, соответственно, добавочные полтора рубля к своему четырехрублевому жалованию. И все это за обращение с порохом. Которого Олег очень боялся.
Как-то так получилось, что после тех стрельб с затяжным выстрелом Темнову сразу пришла целая стопка писем. От родителей. От друзей по школе и «шараге», находящихся в Куйбышеве-Самаре и служивших во всех концах Советского Союза. Еще от Зимы – товарища по строительной бригаде. И еще было письмо от Аленки. Она прислала фотографию: какая же красивая, не сделала модную стрижку, все так же берегла свои длинные, некрашеные, светлые как лен волосы…
Олег читал тогда весточки от родных-близких и хотел жить. И в этот новый выход в море он тоже хотел жить. Очень надеялся, что до стрельб не дойдет, и тогда думать придется лишь о недописанном письме, которое лежало сейчас в кармане его рабочих брюк. С ним надо было, наконец, что-то решать…
«Жить можно…»
После того, как Воронок засунул тетрадь с песней о «Сенявине» в рундук, тревога отступила. На смену ей пришло возбуждение от мыслей, связанных с возможно предстоящим выходом в море. Ожидая возвращения музыкантов в кубрик, Сергей думал о том, что сегодня, если все сложится лучшим образом, он перейдет в новое «морское сословие», порвет с сухопутным прошлым.
Всего лишь пару месяцев назад Воронок был обычным деревенским парнем и даже не задумывался, как далеко его может забросить судьба. Из Луковки их увезли троих: самого Сергея, толстого Витьку – Винни Пуха – с другого конца улицы, и тракториста Кольку – самого сильного парня на селе. Тот жил в соседнем доме и всегда защищал Воронка от пацанов, набивавшихся в ухажеры Марины. Сергею не то что за свою девушку, но и за себя-то постоять было не просто: вырос, хотя и высоким, но худощавым, с неразвитыми, «прилепившимися» к костям мышцами. Посмотришь на него со стороны и не поймешь, как с таким телом уживается мощный басовитый голос. Правда, Марина на отсутствие развитой мускулатуры не обращала никакого внимания. Ей нравился, конечно, голос, а кроме него, еще и серые глаза Воронка,