Неожиданно гнев выжег скопившуюся обиду Васи. Она отодвинула стул и резко поднялась.
– Я не собака, – огрызнулась она. – Ты можешь велеть мне идти домой, но я могу отказаться. Думаешь, я хочу лишь богатое приданое и мужчину, который заставит меня рожать детей?
Морозко был едва ли выше нее, однако Вася застыла под его бледным пронзительным взглядом.
– Ты рассуждаешь как дитя. Думаешь, в твоем мире кому-то есть дело до твоих желаний? Даже князья не получают того, что хотят, и тем более девушки. Ты не выживешь в пути, рано или поздно тебя ждет смерть.
Вася кусала губы.
– Думаешь, я… – с жаром начала она, но жеребец, услышав ярость в ее голосе, потерял терпение. Он перегнулся через плечо хозяйки, и его зубы лязгнули на расстоянии пальца от лица Морозко.
– Соловей! – вскрикнула Вася. – Что ты?..
Она попыталась отпихнуть его, но конь не сдвинулся с места.
«Я укушу его», – заявил жеребец. Он бил хвостом по бокам и царапал копытом деревянный пол.
«Он истечет водой и превратит тебя в снег, – сказала Вася, по-прежнему отталкивая его. – Не глупи».
– Уходи, глупый буйвол, – посоветовал Морозко.
Соловей не шевельнулся, но Вася приказала ему:
– Уходи.
Он посмотрел на девушку, щелкнул языком, неискренне извиняясь, и отвернулся.
Напряжение в комнате пропало.
– Да, я не должен был говорить так, – вздохнул Морозко. Едкие нотки пропали из его голоса. Он снова опустился на стул. Вася замерла. – Но… дом в лесу – не место для тебя, уже тем более дорога. Ты не должна была найти мой дом, даже с Соловьем, после того как… – Он встретился с Васей взглядом, резко замолчал, но продолжил: – Твое место – среди людей. Я оставил тебя в безопасности под присмотром твоего брата. Медведь спит, священник сбежал в лес. Разве тебе мало этого? – В его вопросе почти чувствовалась мольба.
– Да, – кивнула Вася. – Я ухожу. Я увижу мир за этим лесом, чего бы мне это ни стоило.
Морозко рассмеялся, тихо и неохотно:
– Очень хорошо, Василиса Петровна. Мне еще никогда не перечили в моем доме.
«А самое время», – подумала она, но вслух ничего не сказала. Что-то изменилось в нем с той ночи, когда он спас ее от Медведя. Но что? Глаза стали светлее? Или черты лица четче?
Вася неожиданно смутилась. В комнате снова стало тихо. В этом молчании вся скопившаяся усталость дала о себе знать. Она словно ждала, пока Вася расслабится. Девушка прислонилась к столу, чтобы не упасть.
Морозко заметил это и встал.
– Переночуешь сегодня здесь. Утро вечера мудренее.
– Я не могу спать, – возразила Вася. Конечно, ей жутко хотелось заснуть: она держалась на ногах лишь благодаря столу. В ее голос закрались нотки ужаса. – Медведь поджидает меня во снах, и Дуня, и отец. Я лучше не буду спать.
Она чувствовала на его коже запах зимней ночи.
– Я