Даже в детстве Дэнни испытывал почти теоретический интерес к другим людям: почему они думают то, что думают, почему они поступают так, а не иначе? Его личный опыт в этой сфере был ограничен. Он ходил в школу, однако избегал контактов с учителями и одноклассниками. Он ни с кем не сдружился. Даже случайное знакомство могло стать смертельной угрозой. С другой стороны, находясь на определенной дистанции, он был очевидцем многих интересных поступков.
Дэнни считал, что его учитель и владельцы бара не могли не понимать, что он еврей. По какой еще причине умный городской мальчик десяти лет сидит в классной комнате, наполненной деревенскими недотепами? Зачем его явно состоятельная семья поселилась в курятнике? Но они ни разу даже не намекнули на свое знание. Учитель ставил ему высокие оценки и даже приглашал к себе домой. Мадам Андрие, хозяйка бара, обращалась к нему за помощью, давала советы (совершенно бесполезные) и даже пыталась обсудить с матерью перспективу совместного открытия борделя. А многие другие люди, вполне очевидно, вообще ничего не подозревали.
Дэнни особенно запомнился молодой французский нацист, сотрудник милиции, который безуспешно ухаживал за сестрой Дэнни. Ей было девятнадцать, и она стала красавицей. (После войны она с большим удовольствием дала знать нацисту, что он влюбился в еврейку.)
В ночь на 27 апреля 1944 года – эту дату Дэнни никогда не забудет – отец позвал его на прогулку. У отца появились темные пятна во рту. В свои сорок девять лет он выглядел стариком. «Он сказал мне, что я должен стать ответственным, – вспоминал Дэнни. – Он сказал мне, чтобы я считал себя единственным мужчиной в семье. Он рассказал, как удержать ситуацию с моей матерью под контролем и что я – самый нормальный человек в семье. Я дал ему книгу своих стихов. В ту ночь он умер».
О смерти отца у Дэнни осталось мало воспоминаний, за исключением того, что мать заставила его провести ночь с месье и мадам Андрие. Она знала еще одного еврея, прячущегося в этой деревне, и позвала его на помощь. Умершего похоронили по еврейскому обряду, однако Дэнни не пригласили, наверное, потому, что это было слишком опасно. «Я очень разозлился на отца из-за его смерти, – говорил Дэнни. – Он был хорошим. Но он не был сильным».
Шесть недель спустя в Нормандию вошли союзники. Дэнни так и не увидел ни одного солдата. Через его деревню не проезжали американские танки, пехотинцы не раздавали конфет детишкам. Просто однажды он проснулся с ощущением радости в воздухе. Членов милиции расстреливали или арестовывали, многие женщины ходили с обритыми головами – наказание за то, что спали с немцами. К декабрю фашисты были полностью изгнаны из Франции, а Дэнни и его мать смогли поехать в Париж и посмотреть, что осталось от их дома и имущества.
Дэнни взял с собой записную книжку, озаглавленную «Что я пишу о том, что думаю». В Париже ему попался на глаза один из учебников