Да, Николай Павлович в детстве очень любил играть и в оловянных солдатиков, и в другие военные игры.
Но настал час, когда ему выпала доля начать свое царствование не с игр в солдатики, а с принятия важнейших, судьбоносных для страны решений, настал час, когда ему довелось встать на защиту России и русской государственности.
«14-го числа я буду государь или мертв!..»
Цесаревичу шел восьмой год, когда его воспитателем, как уже упоминалось, был назначен Василий Андреевич Жуковский. Это случилось в 1825 году, ознаменовано бунтом на Сенатской площади. По этому поводу Василий Андреевич писал своей племяннице Авдотье Елагиной в декабре 1825 года:
«Милая Дуняша, у нас все спокойно теперь. Но мы видели день ужасный, о котором вспомнить без содрогания невозможно. Но это – дело Промысла… Он показал России, что на троне ее – Государь с сильным духом… Теперь будущее исполнено надеждой…»
События 14 декабря 1825 года, события, которые с особой остротой отложились в памяти не только у него, но и его воспитанника Александра, в те дни превратившегося в наследника престола.
На всю жизнь осталось у цесаревича Александра, тогда еще семилетнего мальчишки, тягостное воспоминание о страшном дне 14 декабря 1825 года. Конечно, тогда ему не говорили всю правду о том, что произошло, и не рассказывали о той смертельной опасности, которая нависла над всей его семьей, над отцом, долженствовавшим вступить на престол, над матерью, над сестрами – шестилетней Марией, трехлетней Ольгой и полугодовалой Александрой. Всех их декабристы приговорили к казни через повешение, причем циничный Пестель предлагал ради «экономии» повесить их на «экономической виселице», чертежи которой сохранились. Рационализация Пестеля заключалась в следующем. На высокой мачте корабля он предлагал повесить императора, затем к его ногам привязать веревки, на которых повесить императрицу и наследника престола, а уже привязав к их ногам, повесить шестилетнюю Марию, трехлетнюю Ольгу и полугодовалую Александру. Этот жестокий циник и лицемер, увидев виселицу, для него предназначенную, воскликнул: «Ужели мы не заслужили лучшей смерти?.. Можно бы было нас и расстрелять». А семью императора предлагал повесить!
Конечно, цесаревича не посвящали во все нюансы дела, развернувшегося 14 декабря, ни в тот день, ни в ближайшие месяцы. Он узнал всю правду значительно позже, когда вырос и смог правильно оценивать события. А в тот день он вместе с матерью и сестрами находился во дворце под охраной преданных императору и престолу людей. Не знал цесаревич и о том, что заступивший на престол русских царей его отец Николай Павлович в то утро сказал его матери, супруге своей, Александре Федоровне:
– Мы не знаем, что нас ждет. Обещай быть мужественной и умереть с честью, если