– Сдам, – тоскуя, пообещал я.
12. Дом без дверей
Проспаться, побриться, одеться И жить – без надежд и без чувств. Семья, мой любимый Освенцим, Я скоро к тебе ворочусь!
Утром меня растолкала Нина:
– Вставай, алкоголик!
– Почему сразу алкоголик?
– В зеркало на себя давно смотрел?
После пробуждения в теле остался какой-то суетливый испуг. Во сне я искал выход из жуткого запутанного дома, куда пришел на свидание с Летой, а ее там не оказалось. Потом входная дверь исчезла, словно не было, и я метался по душным темным комнатам, скрипя зубами.
– Вечером ребенка забираешь ты! – Жена, опаздывая на работу, суетливо прихорашивалась и нервно одевала Алену, чтобы отвести в сад.
– А ты?
– Я вчера забирала. У меня тоже есть личная жизнь. Понял?
– О да!
– Тебе что – ночью кошмары снились?
– Ты-то откуда знаешь?
– Не первый год с тобой, между прочим, сплю.
– И что?
– Ты ворочался, потел и повторял, как попугай: куда я попал, куда я попал! Зачем тебя в горком-то вызывали?
– Поручение дали.
– А квартиру когда дадут? Не надоело жить на выселках?
– Люди вообще в коммуналках живут. Жека не звонил?
– Еще не набегались? – усмехнулась Нина, постоянно и почти без оснований подозревавшая меня в брачном отщепенстве.
– Киса, ну что ты такое говоришь?!
– Что знаю, то и говорю. За цветы спасибо. Не ожидала. Но астры чаще на могилку кладут.
– Других не было.
– Повторяю для забывчивых: Алену из сада забираешь ты! Только попробуй сегодня выпить! Не опаздывай! Воспитательницы на меня и так волчицами смотрят. Им тоже домой надо.
– Не подведу, бригаденфюрер!
– Ну, я пошла…
Последние слова были сказаны с той особенной интонацией, которая у строгих жен содержит едва уловимый намек на то, что пропащий муж при выполнении определенных условий может все-таки надеяться на понимание и даже невозможное – супружескую взаимность.
– Уходя – уходи!
Я повернулся на другой бок, собираясь доспать, а заодно и найти во сне Лету, но тут из прихожей раздался крик Нины и хныканье дочери.
– Где он? Куда ты его спрятала?
– Он ушел.
– Не ври, мерзавка!
Я поднялся из постели, как из могилы, и побрел в прихожую. Выяснилось, вчера дочь принесла из детсада чужого Крокодила Гену, и его надо вернуть, а он исчез. Пришлось помогать в поисках. Мы перерыли полквартиры, пока не догадались заглянуть в чехол от пылесоса.
– Ты понимаешь, что чужое брать нельзя? – строго глядя в чистые детские глаза, спросил я, пользуясь воспитательной оказией.
– А она унесла мое зеркало!
– Кто?
– Ленка