– Ее величество уже несколько дней встает только для участия в официальных мероприятиях, ваше высочество. – Граф Индерский грустно развел руками. – Вы знаете, что при вынашивании детей правящего нельзя применять обезболивающие. Ваша мама последние три ночи не может заснуть от боли в спине. Сегодня она не смогла встать.
– Но может, можно что-нибудь сделать! – Иллис растерянно переводила взгляд с лица мамы на врача и обратно.
– К сожалению, решение необходимо принимать немедленно. Еще несколько дней, и ваша мама навсегда лишится возможности ходить. Повреждения позвоночника станут необратимы. А при сохранении беременности шанс дожить до родов у нее очень низкий. – Лорд-врач даже не пытался смягчить жестокую правду. Он сам был наставником дочери императора и знал, что она сможет определить правду, как только сможет взять под контроль первые эмоции.
Иллис осторожно подошла к кровати и погладила по животу мамы, там, где должны были лежать ее не родившиеся братья.
– Значит, ничего нельзя сделать? У меня не будет младших братиков? – В глазах Иллис заблестели слезы.
– Мне очень жаль, Иллис, но боюсь, я уже ничего не смогу сделать. Моя спина не выдержит нагрузки. – Адила грустно смотрела на дочь и, уже не сдерживаясь, заплакала. – Если б можно было отдохнуть от боли. Хотя бы полчаса или час в день. Я бы попыталась продержаться дольше.
– Его величество и ваш брат предупреждены, – заговорил лорд Индерский. – Они будут здесь через полчаса. Тогда и начнем операцию. Вам не следует тревожить ее величество. Она испытывает слишком сильные боли. Нам надо ввести обезболивающие.
– Подождите, – вдруг встрепенулась Иллис. – Полчаса? Мама, у меня есть одна мысль. Мне только надо ее проверить. Ты только подожди и не принимай никаких решений. Это займет всего несколько минут.
Не дожидаясь ответа, Иллис метнулась в гостиную, из которой тут же выгнала в спальню служанку и прикрыла дверь, которая от толчка слегка отошла назад.
Присутствующие недоуменно переглянулись, но остались молча ждать продолжения сумбурных действий принцессы. Через неплотно прикрытую дверь весь разговор в гостиной был хорошо слышен.
– Майя, извини, пожалуйста, – слышался торопливый голос принцессы, перемежающийся со всхлипами. – Я знаю, что не могу от тебя этого требовать. Мама приговорила тебя. Ты столько пережила из-за нас. Но у меня нет другого выхода. Я сделаю все, что ты скажешь. Если хочешь, я куплю для тебя где-нибудь домик. И ты больше вообще не услышишь обо мне.
– Иль, ты что, умом подвинулась? Объясни толком, что происходит, и чего ты хочешь. Я не понимаю тебя. При чем тут какой-то дом и твоя мама? Я уже говорила, что мне ничего