Самоубийство?.. Поскуливая от жалости и ужаса, Анчутка обнюхал соседние ниши и вскоре обнаружил пару игл, а потом и осколки ещё одного шприца. Стало быть, ширялся мостовичок… При одной только мысли об этом шёрстка поднялась дыбом. Когда-то в чёрные времена ежовщины Анчутка и сам от большого отчаяния подкуривал втихаря ладан. Потом, правда, нашёл в себе силы завязать… Да, но колоться святой водой… Это же верная смерть! Бывает, что за месяц сгорают… Зато глюки, говорят, сильнейшие: кое-кто даже ангела видел…
А ведь судя по всему, городской нечисти придёт скоро один большой аминь. Да и сельской тоже. Водяные все травленые: привыкли за годы химизации к промышленным отходам, а теперь вот, по слухам, сами дозу ищут – за литр кислоты реку остановят.
Оглашая гулкую подмостную полость тихими причитаниями, Анчутка добрёл почти до середины полотна (причём водная гладь внизу всё удалялась и удалялась) – потом вдруг замер и попятился. Впереди во всю ширь зернистого бетонного дна была туго натянута бельевая верёвка, пропитанная елеем. Ну не изверги, а? Одно слово – люди! И тут дорогу перекрыли… Домовой всмотрелся и приметил, что на той стороне, отступя шага на три от первой преграды, кто-то размашисто нанёс на бетон коричневой масляной краской ещё и магические знаки запрета.
Стало быть, и под мостом не пробраться… Беженцы-то, они, видать, никому не надобны: ни Лыцкой Партиархии, ни Баклужинской Лиге Колдунов.
Поскольку лыцкое левобережье по идейным соображениям переходить на летнее время отказалось, вечер здесь наступал на час раньше. Зеркала заливных лугов отражали золотисто-розовый закат. Меж корней сухого пня, намертво вцепившегося корявой пятернёй в пригорок, при желании можно было заметить кое-что, пням, как правило, не свойственное. Некий, короче, шар, покрытый то ли мхом, то ли пухом. Время от времеми этот округлый комок шевелился и удручённо вздыхал, что позволяло сделать осторожный вывод о принадлежности его к царству животных – и уж ни в коем случае не растений.
В вышине по-прежнему ныло и скрежетало. Время от времени с небес падал американский штурмовик и с тупым бычьим рёвом проходил на бреющем полёте над дальним пастбищем. Вконец распоясавшиеся милитаристы гоняли коров.
Анчутку познабливало. Старый высохший до сердцевины пень был чуть ли не единственным предметом в округе, возле которого беглый домовой мог прикорнуть безбоязненно. А к живым деревьям лучше даже не прислоняться. Березы – патриоты, дубы – коммуняки… Хорошо хоть травка по молодости дней своих зелена, всем довольна и в политику пока не лезет. Лезет к солнышку.
Стало быть, в Баклужино Анчутке не попасть. Даже если завтра он сумеет пробраться к терминалу и проникнуть тайком в какую-нибудь машину, направляющуюся за бугор, – всё равно ведь блок-поста не минуешь. А там досмотр… И возвращаться некуда…
Ох, люди, люди! Сначала страну развалили, теперь вот до области очередь дошла… Да и нечисть тоже хороша! Эти, к примеру, катакомбные… Откуда они вообще взялись?