Двойник не послушал ни одну из своих копий из других миров и открыл часовую мастерскую. Надо отдать ему должное, место он выбрал удачное, поэтому клиенты у него были. Да, он не работал «на дядю», но часто жаловался, что денег остаётся мало, после уплаты налогов, аренды и закупки необходимого инструмента. А ещё совсем нет выходных.
Естественно, что вскоре к нему прилепилось прозвище Часовщик.
– Привет, – поприветствовал Захар самого себя из другого мира.
– Одного из нас вчера убили, – сходу выпалил двойник, сидевший на потрёпанном кухонном стуле.
Повисла тишина. Захар переваривал информацию и размышлял, как она относится к нему. Ну, убили. Бывает. Это не первая смерть двойника. Около двадцати Захаров в разное время пропали из «эфира».
– На моих глазах убили, – добавил двойник.
У Захара во рту резко пересохло. Он взял пиво и сделал большой глоток.
– Отсюда поподробнее, – сказал, возвращая кружку с золотистым напитком на стиральную машину.
Двойник поёрзал на стуле.
– Вчера. Как обычно. Ну… ты знаешь, как обычно. Сидим. Болтаем…
– С кем? – уточнил Захар.
– С этим… Апокалиптичным.
Так прозвали двойника, проживающего в мире, где Россия так и не выбралась из девяностых. Там её разделили на восемь государств, население каждого из которых тонуло в нищете, а заокеанские ставленники распродавали недра и закрома бывшей великой державы.
– Разговаривали, как обычно, – продолжал двойник. – Он, как и ты, сидел пиво пил. Только мутное какое-то. Мы и пиво это обсудили. И мир его. Ну, ты и без меня знаешь, как он нам всем завидовал…
Двойник умолк и уставился себе на руки.
– Продолжай, – тихо попросил Захар.
– В общем, сидели мы, говорили, обсуждали политику. Ну, ты же знаешь, с ним тяжело поговорить на другие темы, зато политика… о ней он может сутками напролёт. А потом… – двойник набрал полную грудь воздуха и произнёс, точно выстрелил очередью из пулемёта. – Дверь открылась, и к нему ворвался какой-то тип в балаклаве с черепом. У него в руках был