Джеймс лишь рассмеялся:
– Ну, дорогая, с этими слухами было покончено еще до моего рождения.
Он протянул к ней руку, и, пересиливая себя, она встала с кровати. Ее светло-зеленые глаза пылали гневом, и Джеймс негромко рассмеялся, представив, как будет сопротивляться это упрямое создание, но, в конце концов, уступит ему. Времени предостаточно, так что он намеревался в полной мере насладиться нынешней ночью.
– Сними сорочку, – произнес он негромко и от души порадовался, когда она без всяких возражений повиновалась.
Отступив на шаг, король с удовольствием окинул Катриону взглядом. Его взору предстала полная упругая грудь цвета слоновой кости с крупными темно-розовыми сосками рожавшей женщины. Талия ее осталась по-девичьи тонкой, ноги – длинными, прекрасной формы, а вот бедра стали полными и округлыми. Густые волосы волнами спадали до самых ягодиц. От созерцания этой красоты король почувствовал, как в нем нарастает желание.
– Боже мой, кузина! Ты великолепна!
К его удивлению, она порозовела от смущения. Стало быть, все, что говорили про нее, истинная правда: она на самом деле не знала никого, кроме мужа, и была самой добродетельной женщиной при дворе. Пожалуй, следует достойно вознаградить ее – к примеру, сделать ее фрейлиной при его супруге. Графиня Гленкирк оказала бы прекрасное влияние на нее.
Джеймс взял ее за руку, провел через комнату обратно к кровати и, подняв на руки, положил на постель. Искушающий треугольник у нее между ног был гладким – выщипанным, как и полагалось леди, и – и соблазнял своей розовостью, а на вершине щелки чернела маленькая родинка.
– Отметка Венеры, – прошептал он, коснувшись родинки, затем склонился и поцеловал ее.
Дрожь охватила все тело Катрионы, и Джеймс довольно улыбнулся. Он намеревался взять ее быстро, чтобы, когда все будет позади, она прекратила сопротивляться. Нежно, но вместе с тем решительно он раздвинул трепещущие бедра, а когда вошел в нее, Кэт издала непроизвольный стон, глаза ее округлились. Подобно большинству мужчин из династии Стюартов, Джеймс был щедро одарен природой. Внезапность его действий сделала сопротивление невозможным, поэтому Катриона решила просто спокойно лежать, пока король не удовлетворит свою похоть.
Джеймс, однако, был слишком опытным любовником, чтобы позволить партнерше быть безответной. Умелыми движениями он разжигал страсть Катрионы, и ей приходилось прилагать усилия, чтобы не отвечать ему, заставить себя лежать неподвижно, игнорируя изощренные ласки. Вытянутые вдоль тела руки она прижала к постели, пальцы сжала в кулаки, ногти до боли впились в кожу. Сосредоточившись на этой боли, она смогла отрешиться от того, что он делал с ней, и не отвечать. Но не тут-то было: король все понял. Рассмеявшись, он завел ей руки за голову, обхватил запястья и завладел ее такими сочными, но безответными губами. Его настойчивый язык раздвинул их, потом протиснулся сквозь зубы и начал свой головокружительный танец в глубинах ее рта. Она всхлипнула от охватившей ее новой волны дрожи