– Совершенно верно.
– Я люблю тебя! Но сделанного не воротишь. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Я сделаю все, что угодно, лишь бы завоевать тебя, вернуть твое доверие.
– Сможешь ли ты изменить свои взгляды? Такой будет моя цена. Я не желаю быть собственностью: ни твоей, ни чьей-либо еще, – а также не намерена быть только женой лорда Гленкирка. Я Катриона Лесли, личность, и если ты будешь воспринимать меня таковой и вести себя со мной надлежащим образом, все станет возможным. Надеюсь, я понятно объяснила?
– Я стараюсь понять. Возможно, мне стоит выделить какую-то часть твоего приданого в твое личное распоряжение?
– Это вовсе не то, что я имела в виду, но если ты заговорил о финансовой стороне вопроса, что ж. Капиталовложения, которые оставила мне бабушка, были включены в мое приданое. По-моему, это неправильно. Они должны быть только моими, и я хочу получить их обратно. А-Куил также принадлежит только мне. Усадьба была собственностью моей бабушки по отцу, она завещала ее мне, а этот дом отписала Фионе. Боже мой, Патрик! Ты ведь знал бабушку куда лучше, чем я, и тебе наверняка известно, как она ратовала за то, чтобы у женщины имелась какая-то собственность.
– Разумеется, ты можешь получить А-Куил обратно, но что касается капиталовложений, любимая, я никак не могу позволить тебе, не искушенной в финансовых вопросах, растратить то, что бабушка оставила просто из своей прихоти.
– В таком случае не имеет смысла продолжать этот разговор. Спокойной ночи, Патрик.
Катриона решила не говорить ему, что уже в течение двух лет распоряжается инвестициями, которые оставила ей бабушка. Следуя блестящим советам банкиров семьи, Катриона сделала самые доходные – среди праправнуков Джанет Лесли – капиталовложения. У нее обнаружился талант к банковским делам и почти сверхъестественное чутье, но она не стала говорить Патрику об этом. Решение вернуть то, что принадлежало ей по праву, должно исходить от него.
Лежа к нему спиной, она услышала, как дверь в ее комнату тихо закрылась. Перевалившись на другой бок, она обвела комнату взглядом, но никого не увидела. Патрик ушел. Катриона почувствовала, как слезы – горячие и соленые – текут по щекам. Несмотря на всю свою выдержку, она вовсе не чувствовала уверенности. Ребенок, которого она носила, должен стать наследником Гленкирков, и она хотела, чтобы он при рождении получил оба законных имени, но уступить Патрику она не была готова до тех пор, пока он не согласится на ее условия. Словно почувствовав ее волнение, ребенок толкнулся в ее чреве, и она успокаивающе положила ладонь на живот.
– Все хорошо, Джейми. Твой отец все равно рано или поздно сдастся.
А будет это очень скоро, она знала, поскольку младенец мог появиться на свет в любой момент. Неожиданно она задумалась, испытывает ли Патрик такое же беспокойство, как она, и лежит ли сейчас без сна в своей кровати, как она.
Глава 10
Снегопад продолжался всю ночь, так что наутро Эдинбург проснулся в сверкающем на бледном