Поднялся потомок Генриха фон Зальца.
– Я знаю, что мой предок был приглашен в эти земли, чтобы защищать Польшу от литовских варваров. За это долгое время силы их удесятирились, и я думаю, что это наш главный враг.
За ним поднялся Еренфрид фон Неуенбург, командор Альтенбургского:
– Мне хорошо известно, что в те далекие времена мой предок сражался с русскими и литовцами. Конечно, сейчас сила руссов стала совсем другой, да и интересы их с нашими пока не пересекаются. – Он остановился, слуга рядом с ним ставил жареного поросенка. Поставив, удалился. Говоривший продолжил: – Поэтому я считаю, что наш главный враг на сегодня Литва.
Все последующие выступающие поддержали первых. Враг был определен.
А через несколько дней о решении этой встречи знал Олгерд. Обычно сдержанный, он выругался:
– Слепой дурак, – так он обозвал молодого магистра.
И приказал потихоньку передвигать войска к западным границам. В этом решении, узнав о сборе в Магдебурге, поддержал его верный помощник и брат, Кейстут. Сказав при этом:
– Их боги защищают Русь.
Да, Московия была слаба. Она держалась только инерцией, которую задал Калита, поддержал Симеон и начал гасить Иоанн помимо своей воли. Трудно сказать, чем бы кончился поход Олгерда на Русь, о котором он так мечтал. Ибо он мог столкнуться с другой волей. Волей митрополита всея Руси Алексия, невидимая власть которого росла по мере падения княжества. Трудно в это поверить, но нельзя было сбрасывать со счетов и княжича Дмитрия, доказывающего всем, что у него задатки великого человека.
Глава 7
Утром, вернувшись с улицы, Пожарэн с холодными руками полез под шкуру, согревающую Кобылье.
– Ну ты! – воскликнул тот, стараясь оттолкнуть руки Андрея.
– Вставай, а то зиму пропустишь, – закричал у него под ухом Пожарэн.
– Зима? Какая зима? – спросил он, поднимаясь.
– Французская, – смеется Пожарэн.
Это интригующее сообщение заставило Кобылье выглянуть на улицу. И действительно, кое-где лежал снег. Увлекшись своей работай, они не обращали внимания, что почти оголились лиственные леса, что творится вокруг их. У них была цель. Но пришла зима, она говорила, как быстро летит время. Приехали ранней весной, и вот, пожалуйста, зима. Но восхищаться или клясть свою жизнь времени не было. Надо было спускаться в очередной раз.
И в этот день все шло как обычно. Зажгли факелы перед спуском, проверили запасы жира, веревочный жгут. Жак помог им спуститься, и они пошли, по привычке обстукивая стены. Дорогой разговорились.
– Как ты думаешь, – спросил Кобылье, – после нашего возвращения в следующий они пойдут с нами?
Пожарэн