Потянулась к дверце холодильника, который встретил меня своими пустыми полками. А вот и пельмени. Я ненавидела их, это много кому показалось бы странным, но за последние годы пришлось съесть их столько, что начало воротить. Уж лучше просто пожевать корку позавчерашнего хлеба. Но желудок издавал урчащие звуки. Тяжело вздохнув, я поставила кастрюльку в раковину, включила кран и вернулась к наблюдательному посту.
Но там, видно, все порешили на месте: у соседа наверняка было оформлено «каско», поскольку за десять минут во дворе не осталось ни Станислава, ни неуклюжего владельца серой иномарки, ни котов. Лишь один джип Стаса одиноко красовался у бордюра, зияя большой вмятиной на передней дверце и крыле.
Стало интересно, кем же он работал? По утрам сосед стабильно отсыпался, выползая из дома лишь часов в одиннадцать-двенадцать, потом возвращался на часок-другой в промежутке с шести до восьми вечера и так же исчезал до утра. Я частенько сталкивалась с ним на площадке третьего этажа, но он никогда не замечал меня, либо просто делал вид, что меня нет рядом. Это обстоятельство не расстраивало, ведь знакомиться с ним в мои планы не входило категорически.
Я повернулась, вдруг поняв, что вода полностью заполнила раковину и вот-вот польется на пол.
Почему все так несправедливо? Жить и так тошно, а завтра все начнется вновь. Ненавижу всех, ненавижу проклятую школу и все, что с ней связано. С этой мыслью я резко повернулась и оторвала лист календаря с надписью «август», где мое лето закончилось, а последний день, как знак чего-то недоброго, мельтешил в глазах черным кружком. Смяв листок, запустила в форточку прямо в машину соседа.
***
Ненавижу первое сентября. Я слишком часто употребляю это слово, Петр Алексеевич? Но что делать, если так и было.
В школу шла медленно, еле тянула ноги, путь был неблизким. Вышла поздно, чтобы не пробыть там ни одной лишней минутки, растягивала время своего похода, выбрав длинный путь в обход новой стройки, за которой располагался поросший бурьяном пустырь.
Странное явление для центра городка – когда-то там находилась спортивная площадка, потом все поросло травой, лишь ржавые футбольные ворота торчали из бурьяна. Вскоре пустырю предстояло стать новым магазином, но пока финансирование прикрыли, и там ничего не менялось уж лет как пять.
Строящееся здание было обнесено бетонным забором, с другой стороны от площадки находилась другая часть парка, о котором я уже упоминала. Так вот, между парком и стройкой проходила старая дорога, по которой с грохотом проносились грузовики, добивая дырявый асфальт, роняя щебень, что лез потом под ноги.
Но самым противным было не это. Примерно посредине забора располагались ворота, за которыми стоял вагончик сторожа. Сторожа самого никогда не было видно, но вот свора бездомных собак, которых он прикормил, подобно стае голодных волков провожала каждого, кто рисковал сунуться в их владения.
Не то