День пролетел незаметно. Меня никто не трогал, и я ни с кем не разговаривала. И меня это очень даже устраивало, потому как слышать голосок Катковой вовсе не хотелось. А вечером началось самое противное. Моя мама заявилась домой вовремя. И сделала она это лишь потому, что наша классная все же смогла ей дозвониться. И не успела я смотаться в свою комнату, как моя мать, допив чай, позвала меня не обещающим добра тоном:
– Карина, надо поговорить! – Мама сидела на табуретке, сняла очки и смотрела на меня. – Зачем ты побила Леру Каткову?
Как же мне не хотелось оправдываться за вчерашний поступок.
– Она сама напросилась. Могу побить опять, мне не сложно! – ответила, отвернувшись в сторону и разглядывая цветочки на обоях.
– Ты считаешь это нормальным? – Она повысила голос, и этот тон мне совсем не понравился. Когда в нем проявлялись раздраженные нотки, я сразу просекала, что добром это не закончится.
– Я считаю нормальным. Она меня оскорбила, да и просто достала.
– Это не повод сразу лезть в драку. Тебе почти семнадцать, а ты ведешь себя как маленький ребенок! Только год начался, а у меня от тебя одни проблемы! Лучше бы тебя вообще не было! – крикнула она, задев за живое, и будто некая струна зазвучала внутри.
– Тогда почему ты не отдала меня папе, когда вы разводились? Почему?! – Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.
– Об этом даже и речи не было. Несносная девчонка! Ты мне всю жизнь испоганила! – крикнула мать в ответ, хлопнув дверью. – Я больше не собираюсь краснеть за тебя! Может сдать тебя в интернат?
– Боюсь, ты опоздала по возрасту! – крикнула в ответ.
И почему я не поехала учиться куда-нибудь в профколледж еще год назад? Жила бы себе спокойно в общежитии. Так нет же, собралась поступать в университет.
Так и хотелось крикнуть, что жизнь испортила не я ей, а она мне. Но от этого вряд ли что-то изменилось бы – я еще рисковала схлопотать пощечину. Я поклялась никогда не говорить ей то, что рвалось наружу в такие моменты. Я ушла, легла, накрывшись пледом с головой, чтобы не слышать криков, которые все еще раздавались из-за дверей спальни. Я ненавидела весь мир. Кроме папы. Почему-то к нему у меня было особое отношение.
В ту ночь я не видела снов. Я и не спала полночи, обдумывая, как жить дальше и стоят ли все мои мучения хоть чего-то. Иногда казалось, что проще рассказать те события кому-либо, но понимала, что лишь усугублю ситуацию. Тогда точно не жить нормально. Так еще есть шанс все забыть и начать новую жизнь, где не будет воспоминаний и тайны, которую я скрывала.
Амулет так и остался в шкатулке. А я твердо решила уехать, но куда и как, соображала весьма смутно. Под утро смогла уснуть. Сон был наполнен невнятными видениями, но страшного лабиринта не было и в помине.
Я проснулась от того, что входная дверь захлопнулась. Матери