– Я ничего тебе не скажу, убийца!
Он пытался изобразить на лице смелое и даже презрительное выражение, но получалось у него плохо. «Лояльный» знал, кто перед ним, знал, на что я способен, а сам без своих способностей, временно блокированных станом, чувствовал себя совершенно беспомощным.
– А вот я думаю, что скажешь. Тебе не для чего запираться. Необходимость в периодической вакцинации превратила тебя в раба. Подозреваю, новая вакцина требует инъекций гораздо чаще, чем раз в два месяца. Я прав?
В глазах псионика на миг появилось затравленное выражение, и я удовлетворенно кивнул.
– Вижу, что прав. Твоим хозяевам нужно держать вас на коротком поводке, чтоб не расслаблялись. И еще держу пари, что тебя сюда отправили незадолго до того, как тебе понадобится очередной укол.
Все-таки плохо он владел собой. Очередной взгляд на него показал, что мой выстрел наугад вновь попал в цель.
– Опять прав. Это называется мотивацией кнута. Как если бы отправляющимся на спецзадание предварительно давали медленный яд, а противоядие – только после успешного завершения. Очень практично, не так ли?
– Заткнись! – не выдержал он.
Я усмехнулся.
– Что, не нравится правда? Терпи, терпи – не ты тут музыку заказываешь. Зачем тебя послали к Ларисе Козыревой?
Он постарался гордо отвернуться. Но опять не вышло. С гордостью по крайней мере. Выглядело это жалко, но я не злорадствовал. Устал уже. От ненависти постоянной устал. Своей в основном. Да, ненавидеть проще, чем любить. Ни о чем не беспокоишься. Не делаешься уязвимым: ведь тебе сложнее причинить боль, если ты лишь ненавидишь. Через кого тебя достать, если кругом только враги? Только лично, только физически, только убить. А если тебе плевать на возможность собственной безвременной кончины? Тогда ты вообще неуязвим! Сплошные плюсы… кажется. Только привкус у всего этого мерзкий. Травишься постепенно ненавистью, потому как в больших дозах она становится ядом для своего носителя. Не для того рождается человек, чтоб ненавидеть. Чтобы любить рождается и быть любимым, вот ведь какая штука! Но когда у тебя постоянно забирают всех, кого ты рискнул полюбить, тебе просто ничего другого не остается. И мне не осталось.
– Ты бы говорил лучше, – устало произнес я. – Полагаю, до начала вакцинальной ломки осталось всего ничего. Я видел, что это такое. Видел, как от нее умирают. Очень неприятное зрелище. Даже со стороны. А ты все испытаешь на собственной шкуре. Не страшно?
– Какая разница? Заговорю я или нет, ты меня все равно не отпустишь. Ты нашего брата ненавидишь, ведь так, Стрельцов?
– Уже нет. Вы заплатили по моим счетам. Вы, но не ваши боссы. Их я достану. Всех. Рано или поздно. Но тебе за них расплачиваться не обязательно.
«Лояльный» покачал головой.
– Я тебе не верю.